— Да, если можно, — кивнул Слепой.

— В подробностях? — уточнила Муха.

— В подробностях, — подтвердил Слепой.

— Ну, это будет тогда стоить дороже! Говорят, что тот, кто владеет информацией, владеет миром! Так что информация сейчас очень дорого стоит. А если она тебе нужна, то…

Муха хотела еще что-то сказать, но Слепой уже достал двадцатидолларовую бумажку и протянул ее Мухе.

— Столько хватит? — спросил Слепой.

— Ну да… — кивнула Муха, пряча бумажку в карман брюк, и задумчиво добавила: — Или нет?..

— Ты рассказывай, Муха, видишь — человек торопится, — подогнал Боб.

— А что именно вас интересует? — серьезно спросила Муха.

— Вы знали того мужчину, которого вчера избили до смерти? — спросил Слепой.

— А ты ваще кто?! — спросила Муха. — Че ты ходишь и все вынюхиваешь? Боб, он кто?

— Муха, это наш человек! Он не из полиции. — успокоил ее Боб. — Расскажи ему все, что он просит. Ему для дела надо.

— Ладно. Не вопрос, — пожала плечами Муха и попросила: — Только дайте женщине закурить!

Слепой достал из кармана и протянул ей пачку сигарет, а потом дал прикурить. Выпустив несколько колец дыма, Муха наконец сказала:

— В общем, того, которого мы забили, американца, я позже узнала. А второго я под фонарем хорошо рассмотрела, пока он с Бобом базарил. Так вот, второго я еще в девяностые знала. Как знала… Ну, проходил он по делу одному. В общем, засудили его. Наверное, откинулся он.

— А что за дело? — уточнил Слепой.

— Да наркоту синтезировали химики… Я тогда только травкой баловалась, но мощно всем интересовалась. По журналистскому своему роду деятельности.

— Вы что, журналистка?

— Да что-то вроде того, — покраснела Муха и продолжила: — Так вот, их там несколько было организаторов. Но чалиться одного его отправили. Его звали… ага… Его звали Федор Лущик. Точно. Федор Лущик.

— А второй?

— Американец? Ну с этим у меня ваще личные счеты. Кто его, может, за собаку пинал. А я исключительно за свои загубленные ноги.

— В смысле? — опешил Слепой.

— В смысле и без смысла… — вздохнула Муха. — Появлялся он уже здесь, на вокзале, года два назад. Пробники крема бесплатно раздавал. Помажешь — и все волосы на ногах отвалятся. А у меня ноги волосатые были. Дай, думаю, попробую.

— И что? — уточнил Слепой.

— Да вот что! — сказала Муха и закатала одну штанину.

Вся нога до колена была покрыта тонкой в кровоподтеках кожей с рубцами.

— Все волосы вместе с кожей слезли… — пробормотала Муха и заплакала.

— А я и не знал, — растерянно произнес Боб.

— А еще скольким людям он этот крем впарил! Да и теперь он, я уверена, сюда не с пустыми руками заявился!

— А сумки вы их не видели? Большая такая… — начал Слепой.

— Сумка ниче! Годящая сумка! На колесиках, — покачала головой Муха, выливая себе из бутылки последние капли.

— Так где их сумка? — спросил Слепой.

— У меня, — сказала Муха. — Я в ней бутылки буду таскать сдавать!

— Она что, пустая была? — спросил Слепой.

— Ну да! Там полно было коробочек всяких. Но я их на мусорку высыпала. Вот только одну себе оставила. В такой соль хорошо хранить! — заявила Муха, копаясь в пакете, из которого в конце концов извлекла пластмассовую баночку с ярко-зеленой наклейкой.

— Она пустая? — спросил Слепой.

— Да нет, я еще ее не опустошала, — сказала Муха и добавила: — Но если хошь ее взять, только за дополнительную плату!

— Это конечно! — кивнул Слепой, протягивая ей еще десять долларов.

— Я ж говорю, кто владеет информацией, тот владеет миром! — сказала Муха и предложила: — Один вопрос можешь задать бесплатно. Но ровно один!

Слепой задумался, а потом спросил:

— А куда второй, Федор Лущик, делся, ты не заметила?

— Заметила, — кивнула Муха. — Он в такси уехал.

— Ладно, спасибо! — кивнул Слепой.

— Знаешь, мне бы еще сигаретку, — попросила Муха.

Слепой отдал ей почти полную пачку и вежливо кивнул, потом пожал руку Бобу, который опять впал в задумчивость.

— Ну что, все узнал, что хотел? — спросил Боб.

— Ну, что узнал, то узнал… — покачал головой Слепой и спросил: — Может, и тебе заплатить?

— Ну если только на поминки по Лэсли, — пожал плечами Боб, — а так с друзей я денег не беру.

Слепой протянул ему двадцать долларов и направился к метро.

С молодым, подающим надежды ученым-химиком Павлом Стрельниковым Слепой познакомился в ходе одного давнего своего не самого простого расследования. Так получилось, что Слепой спас Павлу жизнь, поэтому тот всегда готов был оказать ему любую услугу.

Павел оборудовал себе лабораторию в бывшем отцовском гараже, и Слепой был уверен, что сейчас найдет его именно там.

Павел действительно, несмотря на летнюю жару, в надетом на голое тело белом халате сидел в своем гараже за заставленным пробирками и колбами столом.

— Не боишься, что к тебе антитеррор нагрянет? — поздоровавшись, спросил Слепой.

— Да мы с антитеррором — лучшие друзья! — улыбнулся Павел. — Если они не могут определить, что там где намешано, ко мне бегут. Я всегда, если могу, помогаю. Вы же помните, я безотказный.

— Помню, помню, — кивнул Слепой, — потому и пришел.

Коробочка с белым порошком Павла весьма заинтересовала. Он прочитал надпись на ярко-зеленой этикетке и пожал плечами:

— Ну, все понятно! Даже без анализа вам скажу — это американская самоделка, так называемые пищевые добавки. Они их назначение по-разному указывают. То для похудения, то для поумнения…

Павел говорил, ловко манипулируя пробирками, и, произведя несколько операций, улыбнулся:

— Ну вот, что и требовалось доказать.

— А что требовалось доказать? — поинтересовался Слепой.

— То, что в эти добавки входит некоторое количество синтетических наркотических веществ, которые вызывают привыкание. Человек, один раз попробовавший эту добавку, подседает на нее навсегда. В малых дозах это может и ничего. Но в больших чревато… — объяснил Павел.

— Спасибо, — кивнул Слепой и попросил: — Ты не мог бы мне написать формулы основы этой добавки и того наркотика, который входит в ее состав.

— С дорогой душой, — кивнул Павел, вырывая из блокнота листок.

— Ты бы куда-нибудь на речку покупаться съездил, — предложил ему Слепой.

— Не могу, — пожал плечами Павел, — спецзаказ.