Два десятка крестов, сколоченных из грубо струганного дерева, были врыты в каменистую землю вдоль всей дороги до самих ворот, на пяти из них крупными металлическими штырями прибиты люди, судя по обрывкам одежды, не относившиеся к ромейскому племени никаким боком. Исходя из того, что мухи крупным роем перелетали с одного на другого, эти люди были мертвы уже не первый день. Их тела слегка вздулись, и тонкий сладковато-отвратный запах тлена между порывами ветра доходил до обоняния сидевшего напротив крестов человека. Очередной раз приложившись к баклаге, он продолжил на минуту прерванный разговор с мертвецом на кресте.

– Ну, скажи теперь, и нах тебе нужен этот Святославов выродок? А? Что, скажешь оно того стоило? Сучонок. Как же мы теперь? Решил по-тихому свалить? Мудак ты, Андрюха! Му-у-дак!

Человек очередной раз от души приложился к почти опустевшей фляге.

– Крра! С кем же я теперь Людкин самогон пить буду? Молчишь? Ну-ну, что тебе теперь остается делать. Молчи! А помнишь, как мы с Лехой на Велесов день знатно нажрались? Ха-ха! Споили лешего, под чистую споили. Николаич тогда нам еще звездюлей выписывал. Хорошо повеселились.

Снова приложился к фляге.

По-видимому, охране у ворот надоело просто так наблюдать за варваром, или кто-то из законопослушных граждан намекнул на то, что дикарь у стен города – это подозрительно. Двое скутатов быстрым шагом направились к нахальному сидельцу. Одетые в доспехи, шлемы, в легких плащах синего цвета, закрепленных фибулами у правого плеча, с круглыми щитами и копьями в руках, они чувствовали себя хозяевами положения, готовыми диктовать свою волю любому. Даже не подозревали о том, что пьяный Горбыль – это даже не человек, а бочонок с неприятностями для любого встречного.

– Что ты здесь делаешь, варвар? – задал вопрос старший наряда, выпятив грудь вперед. Бороденка вздернулась кверху, подчеркивая пренебрежение к кочевнику, за которого приняли Горбыля.

Ничего не поняв из сказанного на иностранном языке, Сашка уперся взглядом в переднего византийца. Старший скутат поперхнулся очередным вопросом, в его лицо впился взгляд дикаря. Выпученные, налитые кровью глаза в одно мгновение оказались рядом, что-то твердое, по силе удара похожее на кувалду, припечатало тулью византийского шлема к макушке, это Сашка своим лысым черепом приложился к ромею. Старший наряда пролетел вдоль дороги, демонстрируя всем, что при полете ноги могут быть выше гловы. Шум от выпадающего из рук оружия и защиты, катящейся каски и доспеха на теле, заставил второго вратаря принять боевое положение для атаки, но было поздно. Горбыль, выпуская накопившийся пар, захрустел шейными позвонками грека; этот хруст и оповестил неподалеку бредущим за телегой двум крестьянам, что надо срочно поворачивать оглобли восвояси, а в город можно попасть и завтра, не такое уж и срочное дело у них.

Сашка окинул взглядом тела воинов на дороге.

– Хы! Клоуны, язык русский учить надо. Понаехали тут гастарбайтеры, наш Крым оккупировали. Вот брошу пить, за вас возьмусь. – Горбыль глянул на тело Андрея, повисшее на кресте, смахнул пьяную слезу. – Я смотрю, тут их давненько не пи…ли, мы это дело поправим. Ты пока повиси, братишка, скоро вас заберем. И с хорьком, тем, который тебя сюда определил, разберемся. Кровную месть в нашей конторе еще никто не отменял.

От ворот отделилось с десяток византийцев, бегом припустили к Сашкиному местопребыванию. Он помахал им рукой и, сойдя с дороги, побежал по траве, ногами сбивая кровавые головки маков, а вскоре упал, растворившись в зелени, ползком переместился за каменную гряду и был таков.

На дороге у тел осталась стоять недопитая баклага с вином.

– Ну, что, дорогие товарищи диверсанты! Собрал я вас, командиры вы мои младшие, чтоб объяснить политику партии. Предстоит нам нелегкий труд в этой богами забытой сторонушке. Но сначала хочу услышать своего, так сказать, зама по оперативной работе. Что удалось выяснить за столь короткий срок нашего пребывания на землях Корсунских?

Людогор поднялся с лавки, на которой помимо него сидело еще трое десятников воропа. Остальные Сашкины командиры разместились кто где смог.

Вот уже сутки, как горбылевская усиленная сотня оккупировала небольшую рыбачью деревеньку под боком у Херсонеса. В ней было всего пяток домов да три сарая, колодцы, пара малых сооружений – тарапанов, для производства вина, и цистерны при них. Всех местных не стали даже убивать, повязали да в погреб запихнули, включая чад и домочадцев.

– Докладывай, Люда.

– С торгового подворья наши людины, посланные в Корсунь, весточку от тамошних купцов принесли. Два дня тому пришел византийский отряд, он тоже участвует в специальных операциях. Пришел дюже потрепанный, по слухам из трех сотен только три десятка вернулись. Командует ими комит Лактрис. Это он тела воев сотника Андрия и его самого привез. По его указке и на кресты их прибили. Уже мертвых прибивали. Сам византийский вороп в казармах размещен. Здание казармы большое, двухэтажное, из каменных блоков построено, окна – бойницы. Казармы прямо за юго-восточными крепостными воротами выстроены, для гарнизона, несущего стражу на стенах Корсуня и у ворот. Недалече от казармы крепостная башня, тоже головняк для нас. Купцы кажут, стратиг, это корсунский воевода, этим Лактрисом недоволен. Говорят, из-за него много воев погибло, корабли ихние потонули. Так что недоволен.

– Через ворота пройти сможем?

– Только днем, и то с боем.

– Отпадает. Что перед воротами?

– Как по правую, так и по левую руку от дороги у ромеев старое буёвище. Даже перед городской стеной в каменных сараях богатеи мертвые лежат.

– Это склепы.

– А склепы – не сараи?

– Сараи, сараи, твою мать! Дальше трави.

– В центре буёвища капище выстроено, какой-то ихней святой матери.

– Храм.

– Во-во.

– Что по самому городу скажешь?

– Сам Корсунь расположен на мысу между двумя бухтами. Крепостными стенами перегорожена часть мыса, чтоб ворог с суши не прошел. Две гавани: торговая и военная. Купцы кажут, что в военной сейчас два корабля всего-то и стоит, – задумался, наморщил лоб. – Во! Дромон, а помельче него – хеландий.

– Ну такие подробности не нужны. Что собой представляют городские постройки?

– Кварталы, отгороженные стенами из камня, в человеческий рост высотой. За стенами постройки, тоже из камня. Дороги между кварталами прямые, узкие. А так все как у всех, храмы, торговые склады и амбары, площади и рынки. Город большой.

– Занятно. Что предлагаешь для отвлекающего удара?

– Предлагаю две точки удара.

– Молодец. Ну? Знал ли я три года назад, что таких кадров воспитаю? Дальше.

– Батька, коли не то, поправишь.

– Однозначно.

– Предлагаю. Полсотни в сам Корсунь направить. Ночью через стену пролезут. В районе буёвища и пролезут.