Её нежные руки ласково гладили мои плечи, я чувствовал её стройное тело сквозь тонкий хлопок собственной футболки, надетой на ней. Чёрт, она же без нижнего белья! Красные трусики сохли в ванной. Я почти застонал вслух, но в последний момент сдержался.

Я глубоко вздохнул и, собравшись с мыслями, сказал:

— То, что было в клубе… Не пойми неправильно, я не сожалею, что это произошло, я сожалею, как это произошло. Поверь, в прошлый вечер я вовсе не собирался затаскивать тебя в ту подсобку. Это просто было помешательство какое-то. Ты и Бёрт сидели так близко…

— И та рыжая тёрлась рядом с тобой, — округлив глаза, подхватила Лилиан.

— Она — ничто, — без тени улыбки и с полной серьёзностью сказал я, мне хотелось, чтобы она поняла, что именно я имею в виду. — Мне нужна только ты.

Лили закрыла глаза и кивнула, на её губах расцветала счастливая улыбка.

— И мне нужен только ты, прямо сейчас, — шепнула она и потянулась к моим губам.

— Прямо сейчас, — повторил я, склоняясь над Лилиан и ускоряя момент соединения наших губ.

Она нежно поцеловала меня в уголок рта, в то самое место, куда впечатался кулак Бёрта, и, обхватив моё лицо ладонями, притянула к себе, прижимаясь к моему лбу своим.

— Болит? — с искренней заботой в голосе спросила Лили.

— Уже нет, — я был совершенно честен. Рядом с ней я забывал обо всём.

Все проблемы становились неважными, все опасения казались смешными и надуманными, все сомнения теряли свои шаткие основания, боль, любая — физическая, душевная — отступала. Лили была для меня всем, она излечивала меня одним своим присутствием, одним ласковым взглядом, одним заботливым прикосновением, и я чувствовал, что небезразличен ей.

Мой язык пробежался по её нижней губе, затем скользнул внутрь. Мне казалось, что я не целовал её, не пробовал её вкуса целую вечность. Та мягкость, с которой она уступала мне, и та сила, с которой отвечала, сводили с ума. Это была моя Лили — всегда сотканная из противоречий.

Одну руку я запустил ей в волосы, лаская чувствительный затылок, вторая, скользнув под футболку, принялась изучающе гладить её обнажённое тело — её бархатную кожу, горевшую под моими прикосновениями огнём.

Рука коснулась груди, тут же отреагировавшей на внезапный контакт. Сжимая, массируя и потирая соски, я не переставал ласкать её своим языком. Поцелуй перерос во что-то более страстное, более интенсивное. Её… моя одежда… вдруг стали мешать нам. Я помог ей стащить футболку и справиться с собственными боксерами.

Её рука сомкнулась на моём члене, направляя его туда, где ей хотелось почувствовать его больше всего, куда я и сам стремился. Она принялась гладить его по всей длине и сжала чуть сильнее. Я застонал, не в силах терпеть. Мне нужно войти в неё, соединиться с ней. Здесь. Сейчас. Немедленно.

— Пожалуйста, — зажмурившись, прошептала Лили. — В меня… сейчас… хочу…

Её рука всё интенсивнее ласкала мой член, ноги призывно разомкнулись, я опустил руку на её киску, раздвигая складки плоти и проникая внутрь двумя пальцами. Она была горячей, влажной и тугой. Мне хотелось в неё как можно быстрее.

Лили выгнулась на кровати, прижимаясь к моей руке.

— Да, — её пальчики обвели самое чувствительное место под головкой, и я, не выдержав, застонал.

— Да, Лили.

Перекатившись, я навис над ней, устраиваясь между её разведённых бёдер и убирая пальцы.

Она двигалась подо мной, тёрлась о мой член, предвкушая момент нашего соединения.

Было ещё кое-что, что мне надо было спросить, прежде чем мы, наконец, займёмся любовью.

— Одно уточнение, Лили. Мы теперь вместе?

Она замерла, пристально глядя на меня и, видимо, выискивая ответы на какие-то свои вопросы.

Я изучал её.

Она изучала меня.

Наконец, её напряжённо сжатые губы, расслабились.

— А ты хочешь, чтобы мы были вместе? — ответила она вопросом на вопрос, и я улыбнулся, игнорируя всю серьёзность момента.

Это было так типично для неё, в духе Лили — осторожно прощупать, насколько тонок лёд, прежде чем ступить на него. Я улыбнулся ещё шире. В свете последних событий, тема льда казалась особенно актуальной.

— Хочу, — наконец, ответил я, видя, что она уже начинает хмуриться.

— И я тоже этого хочу, — опуская глаза, еле слышно прошептала Лили. — Очень хочу…

— Эй. — Я обхватил её подбородок пальцами, разворачивая лицо, заставляя вновь посмотреть на себя.

Она открыла глаза, наблюдая, как я склоняюсь над ней, чтобы прижаться к приоткрытым губам, чувствуя, как мои руки скользят по её ногам, разводя их пошире, готовя её… нас, к тому, что произойдёт.

Мы первый раз займёмся любовью. И это не будет полупьяное отчаянное безумие, замешанное на обиде, горе и безысходности. Или яростное траханье от ревности и гнева друг на друга. Всё будет так, как и должно было бы быть с самого начала между нами.

Лили закинула руки мне на плечи, нежно гладя и сжимая их, лаская спину, проводя вдоль позвоночника и прижимая ближе к себе, к своему горячему влажному входу, готовому принять меня.

Я поддался вперёд, начиная медленно проникать в неё, но Лили вдруг застыла.

— Честер…

Я остановился, стиснув зубы. Чёрт, было так сложно не погрузиться в неё одним махом, когда всё внутри меня требовало этого.

— Презерватив, — смущённо добавила она.

Я потянулся к тумбочке, доставая упаковку и показывая ей, затем положил обратно.

— Ты мне доверяешь? — тихо задал я свой вопрос.

— Да, — в её ответе не было даже секундного колебания.

— Тогда держись, — прижимаясь губами к её уху, шепнул я и, почувствовав, как она сильнее прижалась ко мне, одним толчком наполнил её.

Голова закружилась, когда её узкая, влажная киска плотно обхватила мой член. Чёрт, это нереально, быть в неё вот так, без всяких барьеров. Я слышал, как тихо вскрикнула Лили, разделяя мои чувства.

Я знал, она не принимала таблеток, но я мог позволить нам хоть на некоторое время почувствовать себя ближе друг к другу. Я сумею и остановлюсь вовремя, не потеряю голову, хоть это было и сложно.

Осыпая её плечи и шею поцелуями, я переместился к губам, нежно обхватывая их своими, слегка посасывая нижнюю губу и скользя языком ей в рот. Её жар и её страсть окутали меня. Я немного вышел и снова вошёл в неё, заставляя Лили вскрикнуть и сжаться вокруг меня.

Но было ещё одно, самое важное, что я должен ей сказать прямо сейчас.

Оторвавшись от её губ, я заглянул в ясные, чистые глаза.

— Я люблю тебя, Лили. — Эти слова,