И смотрели они на Алексея, когда он подошел, уже с опаской. Кто знает, это прежний лохаг или в него уже вселился дэв?

Алексей мешок с дариками забрал, оставил у входа караул. На сегодня вполне хватит. Сделано очень важное дело – обнаружен тайник Дария. А вытащить из воды уже могут другие, причем без такого риска, как испытал Алексей. К завтрашнему дню надо привести воинов, пусть работают, сменяясь ежечасно. Ну и повозки для ценностей, причем при каждой выставить охрану. Ценности пока свозить во временный лагерь, к приятелю Периклу. Видно судьба у него такая – быть казначеем. Впрочем, кому доверять, как не приятелю? Перикл проверен делом, собраны налоги, и при сдаче ценностей Птолемею в Александрии недостачи не обнаружено. В общем, впереди работа на многие дни, а то и недели. Сказывается нехватка повозок, ишаков, погонщиков. Можно было бы мобилизовать их в Экбатане, но Алексей не хотел большой огласки. Погонщики будут видеть мешки, но что в них – секрет. Какие-то разговоры будут, догадки. Для Алексея это плохо. Когда все ценности будут у него, надо будет отправляться в Вавилон. Недобитые воины Дария, вожди племен да и просто разбойники, узнав о больших деньгах, могут подстеречь, напасть. Причем, хорошо зная местность, выберут подходящее место. А своих людей Алексей терять не хотел.

Следующим днем у пещеры с подземной рекой находились уже десятки повозок и пять дюжин воинов. Их командиры заводили в пещеру по шесть человек, объясняли гоплитам, что надо делать. В первый раз побаивались. После того как каждый вытаскивал по три мешка, воины сменялись, свежая смена выносила добычу и доставала из воды мешки. Не быстро, но дело пошло. К вечеру уже повозки были полны и в сопровождении воинов направились к временному лагерю. Алексей предусмотрительно оставил у пещеры охрану из шести человек. Через три дня мешки иссякли. Для Алексея пришло время трудных решений. Надо по реке перебираться в следующую пещеру, старцы местные утверждали, что залов всего пять или шесть и все похожи друг на друга. Придется нырять, но загвоздка в факелах. Они пропитаны текучим оливковым маслом. Но старцы говорили еще о факелах, которые пропитаны растопленным салом овец или верблюдов. Правда, при горении они издавали неприятный запах, но с этим можно смириться.

На пробу сделали несколько таких факелов. Алексей взял парочку, сунул в воду, стал считать. Минута. Под водой, не дыша, больше не выдержать. Вытащил факелы, попробовал поджечь. Не сразу, но получилось. Сначала коптили, трещали, разбрасывая искры, распространяя удушливый запах, потом стали гореть ровнее, но свет давали тусклый. Алексей решил вначале сам пройти путь. Страшновато. В бою тоже страшно, но там страх другой и там ты можешь с ним бороться. Убей противника, окажись быстрее, смелее, подготовленнее, хитрее – и тогда страх либо исчезнет, либо съежится, не будет сковывать действия. Боятся все, но кто-то преодолевает это чувство, другие не в силах справиться. У них руки дрожат, потеют, они принимают неверные решения и гибнут в бою. А если выживают, уходят из армии – в торговцы, строители, кузнецы. Там нет такого риска, опасности, адреналина. Не боятся только дураки.

Алексей приготовил факелы, кремень, кресало и трут, а еще обвязался веревкой. Предупредил двух командиров, с которыми решил идти:

– Два раза дерну – сразу тяните, не медлите.

– Не ходил бы ты, Алекс! Никто, кроме погибшего Дария, не может знать, есть ли там, в глубокой пещере, ценности. И так уже достали много. Можно доложить, что это все.

– Можно. Но есть желание добыть больше и разделить часть между воинами. Трофей будет законный, изъятый у врага.

Когда речь зашла о трофее, замолчали. Рядовой воин получает долю, командир дюжины – три, а лохаг – все десять. И добыча – не одежда или животные вроде ишаков или мулов, а золото и серебро, которые от времени или нахождения в воде не портятся. И чем больше будут трофеи, тем серьезнее доля. За несколько золотых монет можно купить добротный дом. Все равно, чье золото, что на монетах отчеканено – Дарий или Александр. Торговцы берут по весу. Алексей как никто другой в войске македонянина знал о скорой кончине Александра. После смерти полководца его ближайшее окружение начнет делить власть. Империя, созданная кровью и многочисленными жертвами, распадется на царства, где каждый сам за себя. И в процессе раздела будут и коварные обманы, и убийства, отравления, какие бывают всегда, когда распадается империя. Войско сейчас скреплено авторитетом самого Александра. Умрет он, и скрепы рухнут, и хорошо бы к тому времени иметь золотой запас, надежно укрытый в укромном месте. У Алексея запасец был, трофеи он не растранжирил, приберегал. Да и Крис был слугой рачительным. За восемь лет совместной жизни свыклись, и Алексей решил: как вернутся в Грецию, отпустит раба без всякого выкупа, а пожалуй, еще и подкинет деньжат. Крис уже мужчина средних лет, и негоже ему нищенствовать. Второй слуга, Фока, деловыми качествами похуже, не так расторопен и сообразителен, да и вполовину меньше по сроку в услужении.

Следующим днем Алексей нырнул, проник в соседнюю пещеру. Течение оказалось несильным, проход между залами в пятнадцать локтей преодолевался за секунды. Этот зал показался значительно бо́льшим. Видимо, в горной породе были трещины, через них стекала вода, образуя сталактиты. Природа явно работала сотни, а то и тысячи лет. На удивление, воздух был свежим, незатхлым и ощущался легкий его ток, стало быть, есть сообщение с поверхностью или другими пещерами. Сильно долго размышлять и осматривать зал Алексей не стал. Он хоть и намазался перед погружением маслом, а все равно замерз. От холодной воды и воздух в пещере холодный, стоять на месте – значит мерзнуть. Погрузился в воду подводные крутые берега осматривать. И здесь ценности в мешках, много.

Когда продрог, дернул дважды за веревку. Его поволокли с такой силой, что он сам не греб, только отталкивался от каменных стен. Секунды – и он уже в первом зале. Подхватили за руки, выдернули из воды. Отдышался, отплевался от воды.

– Есть ценности! Надо подбирать воинов. Натянем веревку, по ней под водой хоть с закрытыми глазами пробираться можно. Только добровольцы пойдут, и им двойная доля.

Из всего лоха нашлось лишь два десятка желающих. Остальные хоть и не робкого десятка, а стушевались, хотя в бою Алексей за ними боязни не наблюдал. Он таких не порицал, не насмехался. У каждого человека есть свой предел, тем более здесь другая стихия, особые навыки потребны.

Конечно, работа медленнее пошла. Но