Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Анечка, ты такая умная женщина, но сейчас говоришь что-то явно не то. Так можно договориться до того, что жить следует вечно в сплошных ограничениях. Но ведь тогда придется сконцентрировать на этом все свои внутренние силы и волей-неволей перестать ощущать саму жизнь, ее полноту и прелесть, — возразил Калинич после глотка компота. — Ограничения всегда и во всем накладывает сама жизнь.
Она засмеялась.
— Интересно, в чем и как тебя ограничивает жизнь?
— Во всем, абсолютно во всем. А ограничивающие факторы на каждом шагу. И главный из них — отсутствие денег. Вот, я хотел бы питаться в ресторане, одеваться не хуже нашего академика, пить только французские коньяки да шампанское, жить в собственном особняке. Ан-нет, не по карману. Хотел вот еще поставить очередной эксперимент, а детали, приборы и материалы купить не на что. Придется теперь как-то выкраивать, экономить, на чем только можно, в том числе на пропитании, одежде, театральных билетах и прочих излишествах.
— Кстати, о деньгах. У меня есть одна идея, — сказала Аня, сдирая золотистую шкурку с кусочка жареной рыбы.
— Шкурку не выбрасывай — я доем.
Ловким движением вилки Калинич выудил из ее тарелки шкурку и тут же отправил в рот. Несколько секунд они молча жевали. Потом Калинич как бы между прочим поинтересовался:
— Какая идея, Анюта?
— Я, конечно, в твоей науке ничего не смыслю, но позволь узнать. В доме ученых тебя спросили, можно ли построить прибор, который будет воссоздавать копии предметов. И ты сказал, что можно, притом не очень сложно, даже переделать твою телепортационную установку в такой прибор. Это действительно так? — спросила она, извлекая из деревянного стакана цветастую бумажную салфетку.
Калинич, недоумевая, посмотрел на Аню. Не спеша положил в рот остаток печенья и с наслаждением запил последним глотком кисло-сладкого компота. Он отодвинул чашку и тщательно вытер салфеткой губы.
— Хорош компот! Да, Анюта, именно так. А в чем, собственно, идея?
Его вопрос приободрил Аню. Она оживилась и тут же спросила:
— А как дорого это нам обойдется и сколько для этого нужно времени?
— Если использовать уже имеющиеся у нас боксы, то денег потребуется относительно немного. Главное — программы. Придется основательно расширить пакет, который используется в уже имеющейся системе. Но это в мои планы на ближайшее будущее никак не входит. Надо построить новую линию телепортации. Такую, чтобы можно было использовать в хозяйстве. Для транспортировки, скажем, с базы в сеть магазинов таких изделий, как бытовые электроприборы или что-то в этом роде. Тут главное — сделать, а потом можно и говорить о конкретном применении. Тогда у нас и деньги, я думаю, появятся. Не спорю, репликатор — дело перспективное, но это уже вторая, более высокая ступень. В мою программу-минимум не входит. Не все сразу, дорогая моя Анюта, — мягко возразил Калинич.
— Подожди, не души меня, пожалуйста, своими возражениями, не выслушав до конца идеи, — увлеченно сыпала она словами. — А идея вот в чем. Если у нас будет этот самый репликатор, то наше дело примет совершенно иной оборот. Мы сможем без никаких спонсоров, меценатов, инвесторов или кого-то там еще получать деньги в любом количестве! Понял?!
— Да что же тут не понять? Ты предлагаешь реплицировать денежные купюры. Прости меня, Анюта, но это уже криминал. Прокурорам ведь все равно, отпечатаем мы фальшивые деньги в домашней типографии, на специальном принтере или скопируем на атомном уровне с помощью репликатора. Не знаю, как ты, а я хочу провести остаток жизни на свободе. Давай-ка лучше подумаем, как нам поскорее заработать денежки легальным путем. И желательно так, чтобы при этом не пострадал, а наоборот, утвердился мой приоритет.
Калинич произнес эти слова, механически размазывая чайной ложкой по блюдцу кроваво-красные капли компота. Аня отобрала у него ложку и небрежно швырнула на дно мойки, отливающей голубовато-стальным блеском в свете яркой лампы повышенной экономичности.
— Фальшивые деньги, Ленечка, это действительно криминал. А вот копирование, скажем, дорогих ювелирных изделий — это уже не преступление, а производство материальных ценностей. Погоди-ка минуточку, я сейчас.
Аня встала из-за стола и, наскоро ополоснув под краном руки и вытерев белоснежным накрахмаленным полотенцем, побежала в комнату. Через пару минут она вернулась и протянула Калиничу желтую монету.
— Это империал, — сказала Аня, почему-то перейдя на шепот. — Отчеканен в тысяча семьсот пятьдесят седьмом году при императрице Елизавете Петровне. Более двенадцати граммов золота девятисотой пробы! Мне его подарила прабабушка незадолго до своей смерти. Как, по-твоему, сколько он стоит?
Калинич повертел в руках увесистую монету и бросил на пластиковую поверхность стола. Монета со звоном подскочила, потом еще и еще раз и, подрожав пару секунд на месте, успокоилась. Он снова взял ее, посмотрел с обеих сторон, подбросил и поймал, словно играя в орла-решку, и вернул хозяйке.
— Похоже, настоящая, — неуверенно сказал он. — Мне кажется, долларов на пятьдесят потянет.
— Даже больше. Я узнавала. Так вот, если бы мы могли растиражировать ее в энном количестве экземпляров, то смогли бы кое-что приобрести. В том числе открыть приличный счет в банке и создать свою фирму, проводящую научные изыскания в нужном нам направлении, укомплектованную соответствующими кадрами, — многозначительно сказала Аня, увлеченная своей идеей.
— Что ж, идея заманчивая, — согласился Калинич. — Надо все как следует взвесить.
— Да что тут взвешивать! — воскликнула она в сердцах и так взмахнула рукой, что выронила монету.
Империал со звоном покатился по полу и исчез под холодильником.
— Тише, тише, Анечка. Не так темпераментно. Столь серьезные дела надо решать на холодную голову, — сказал Калинич, извлекая веником из-под холодильника монету. — На, возьми прабабушкин подарок и снова спрячь подальше — туда, где был.
— Успею, не переживай. Так как насчет твоего этого… как его… репликатора? Будем делать или подождем, пока твоим новшеством заинтересуется государство? Или, может, пойдем на альянс с Бубрынёвым и иже с ним, которые тебя все равно, в конце концов, додавят — возьмут не мытьем, так катаньем?
Аня говорила страстно, увлеченно. Ее глаза горели азартом.
— Ну, допустим. Допустим, мы сможем построить репликатор и наделаем кучу золотых червонцев. Дальше что? Как ты намереваешься превращать их в денежные знаки? Торговать ими на базаре? — снисходительным тоном спросил Калинич.
— Можешь на сей счет не беспокоиться — это я беру на себя. Ты только сделай, сделай! Главное, чтобы были империалы или другие ценности, а в этой финансовой кухне мы как-нибудь разберемся. Существуют скупочные пункты, ломбарды и банки, в конце концов. У меня есть знакомые, которые
