В ее голосе слышался сарказм, но Эстер удивило другое.

— Он оставил тебе записку? — спросила она. — И это все, что он написал?

— Нет, не все. Он проинформировал меня о том, что открыл счет на мое имя в банке. Но ты же знаешь об этом от Ангуса.

Но Эстер, вслушиваясь в ее голос, вдруг поняла, что мучает ее дочь — перспектива встречи Рождества без Айана. Как она заметила Ангусу всего час назад, совсем не похоже, чтобы неумелое сватовство старого Требэниана принесло какие-то плоды.

— Я ничего об этом не знала, — сообщила она дочери. — Ангус мне не говорил — он бывает такой скрытный иногда. А что ты собираешься делать с этим счетом? Там уже лежат деньги?

— И довольно много. Я еще не решила, как поступить. Во всяком случае, попробую вернуть ему деньги.

— Он не возьмет.

— Да. Он хочет купить у меня Кайн-Клет.

— И почему бы тебе не уступить ему? Ты же из-за этого и вышла замуж за Чарльза, разве нет? Чтобы Айан получил свой дом.

Федра только пожала плечами.

— Может, ты и права, — согласилась она.

Эстер нахмурилась — такой бесстрастный ответ вовсе не в духе ее Федры. Девочка выглядит подавленной, не проявляет ни к чему интереса…

— Выпей еще шерри, — предложила она. — Тебе станет легче.

Федра не стала спорить, и это еще больше укрепило Эстер в ее подозрениях. Да, с дочкой творится что-то неладное, ведь обычно она отказывается пить спиртное.

— Ты все еще влюблена в него, да? — осторожно спросила она, заглядывая Федре в глаза.

— Влюблена? — переспросила та и вдруг рассмеялась, но этот смех заставил Эстер внутренне содрогнуться. — Да, думаю, что до сих пор люблю его, хотя стараюсь, чтобы это чувство прошло.

— Со временем пройдет.

— Знаю. Это время — вся жизнь.

— Чепуха. Ты еще так молода!

Федра ничего не сказала, и Эстер встала, чтобы посмотреть, как там пирог в духовке, но из головы не шли горестные слова дочери. «Вся жизнь!»

Господь милосердный, не позволь этому снова случиться! — мысленно молилась она. Нельзя, чтобы моя дочь всю жизнь любила безответно. Не дай еще одному Требэниану разбить женское сердце!

Так она и стояла посредине кухни, закрыв глаза и молитвенно сложив руки.

— Мама, что ты делаешь?

Эстер вздрогнула и бросилась к духовке проверять злосчастный пирог.

— Не хотите ли еще немного фальшивой индейки, миссис Пенденинг?

— Нет, спасибо, Джейд, я вполне сыта, — улыбнулась Эстер хозяйке. — А брюссельская капуста получилась просто замечательно.

Федра улыбнулась, прикрыв рот салфеткой. Блюдо, которое подала Джейд, — рулет из запеченных овощей, по форме напоминающий индейку, — не встретило понимания со стороны пожилых гостей, привыкших к традиционному рождественскому столу.

— Мистер Купер? — продолжала хозяйка.

— Нет-нет, спасибо. Очень мило. У меня просто нет аппетита последнее время.

— Но вы так мало съели! Вам надо подкрепиться, — настаивала Джейд и, подцепив лопаточкой нечто круглое и розовое, потянулась за тарелкой Ангуса.

Тот испуганно прикрыл тарелку рукой.

— Большое спасибо, не надо. Так мило, что вы меня пригласили. Жаль, что не могу по достоинству оценить ваши труды.

Федра уже просто давилась от смеха — старик твердит одно и то же на разные лады, только бы не получить порцию этого «нечто». Она отвернулась и стала смотреть в окно.

На улице шел снег, белые хлопья медленно опускались на землю, поблескивая на свету, льющемся из окон дома… Рождество… Любимый праздник с детства…

Джейд постаралась на славу — стол накрыт очень празднично, свечи и еловые веточки, парадная посуда. Сама Джейд хотя и осталась в джинсах, но зато надела очень красивый ярко-красный шифоновый блузон. Ллойд поддался на уговоры и наконец подстриг бороду, так что хозяева выглядели вполне прилично. Но угощения неприятно поразили Ангуса и Эстер. Они не могли смириться с тем, что эта фальшивая индейка может заменить традиционное рождественское блюдо. Федра же ничего не имела против — даже хорошо, что не приходится возиться с костями.

Вегетарианец Ллойд, который с удовольствием уписывал порцию за порцией, заметил:

— Это все гораздо полезней, чем мясо мертвой птицы, вскормленной пестицидами. Вы согласны, миссис Пенденинг?

— О, называйте меня Эстер, — сказала та, не дав ответа на этот вопрос.

Браво, мама, подумала Федра, которая только прислушивалась к разговорам, а сама продолжала смотреть в окно. Ее мать так напрактиковалась не отвечать на обескураживающие вопросы, которые ей часто задавал Чарльз, что справиться с Ллойдом ей не составило труда.

— Ну, если все уже поели… — сказала Джейд и стала собирать посуду.

Федра быстренько доела все, что оставалось у нее на тарелке, чувствуя на себе взгляды матери и Ангуса, и принялась помогать Джейд.

Она решила: это Рождество, которого она боялась, проходит удачно. В школе ей удалось так загрузить себя работой, что времени на переживания не оставалось совсем. Но, вернувшись в Порткелли, где все напоминало об Айане, она ждала, что ее захлестнет старая боль. Этого не произошло. Вспоминать было грустно, но страданий она не испытывала.

— Федра Пенденинг, немедленно прекрати бередить себе душу! — приказала она себе, входя с посудой в кухню.

— Что? — спросила Джейд, которая доставала из духовки сливовый пудинг. — Что ты сказала?

— Ничего важного, — ответила Федра.

Та только недоверчиво покосилась на подругу и занялась пудингом — переложила его на блюдо, обильно полила бренди и подожгла. Десерт был торжественно внесен в столовую.

— О, это уже лучше… то есть выглядит очень аппетитно, — заметил обрадованный Ангус.

Федра ухмыльнулась. Зная причуды Джейд, она не очень рассчитывала на то, что пудинг окажется на вкус настоящим рождественским пудингом. Но, может, сладкоежка Ангус не слишком уж разбирается в тонкостях — десерт и есть десерт.

Так оно и оказалось — он с удовольствием съел две большие порции. Ужин завершился вполне празднично — ухали хлопушки, сверкали бенгальские огни. Потом Эстер и Ангус пошли в гостиную отдохнуть и полистать подаренные им книги, а Ллойд и Джейд принялись мыть посуду на кухне.

— А ты иди отсюда, Федра, — заявил громовым голосом Ллойд. — У тебя каникулы.

— Нет уж, я помогу, — сказала она.

— Тогда мне лучше заняться мужской работой. Пойду починю кран в ванной наверху. Опять течет.

Когда он ушел, Джейд подмигнула подруге.

— Слушай, у меня такое впечатление, что он нарочно время от времени портит краны, чтобы потом чинить их, — со смехом поведала она.