Тот неохотно отпустил Федру, и она сразу попала в объятия Антона, который радостно расцеловал ее в обе щеки. За ним поздравлял Ангус, а уж потом на шею дочери бросилась плачущая от счастья Эстер.

— О, моя дорогая доченька! Я так счастлива, — всхлипывая проговорила она. — Я так ждала этого дня! Чарльз… — Она не смогла договорить.

Федра понимала, что та плачет и от счастья, и от горя за свою загубленную жизнь из-за глупости и упрямства Чарльза Требэниана, которого всю жизнь любила.

— Ну все, хватит, успокойся! — Преданный Ангус оттащил Эстер в сторону и обнял ее за плечи. — Можно подумать, что ты расстаешься с дочерью навсегда. Ты же обрела сына, насколько я понимаю, да он и был всегда тебе как сын.

Эстер вытерла глаза платочком.

— Знаю-знаю. А еще у меня есть ты, дорогой Ангус, самый мой верный друг.

Федра заметила горькую усмешку на губах Купера, в глазах которого появилось выражение обреченности. Он только кивнул, подтверждая тем самым слова Эстер.

Айан наблюдал за ними, но видел лишь свою Федру, которая теперь была похожа на ангела, — ветерок играл ее фатой, которая то вздымалась, то трепетала за спиной невесты. Он с удовольствием думал о том, что она принадлежит ему теперь навсегда.

Они будут жить в лондонской квартире Айана, и Федра уже подыскала себе работу преподавателя. Но Кайн-Клет навсегда останется их любимым пристанищем, где можно отдохнуть душой. Оба знают, что именно сюда вернутся на склоне лет.

Пора было идти домой, и все двинулись во двор церкви к могиле Чарльза Требэниана. Вот скромное надгробие, на котором выгравировано «Чарльз Требэниан, любящий муж Хелен» и стоят даты рождения и смерти. Федра взяла Айана под руку, и так они стояли молча, отдавая дань памяти Чарльза. Потом Эстер, вытирая глаза платочком, увела всех за собой к воротам.

— Знаешь, — сказал Айан, обнимая Федру за талию, — когда ты первый раз сказала мне о своем желании венчаться в годовщину смерти отца, я подумал, что это не очень-то хорошо.

— Я помню, что тебе не понравилась эта идея. Но сейчас ты понимаешь?

— Конечно. Он должен радоваться. Но если бы он узнал, что Антон был приглашен мною в качестве шафера, то вернулся бы на землю, чтобы наказать меня.

— Не думаю, что это для него имеет значение теперь, — с улыбкой сказала Федра. — У меня такое ощущение, что он сейчас смотрит на нас с небес и торжествует.

— Вот уж точно! Только на небесах ли он?

— Айан, как ты можешь так шутить? — Федра высвободилась из его объятий. — Неужели ты все еще коришь его за то, что он настоял на своем?

Он взял ее за руку и посмотрел прямо в глаза.

— Вовсе нет, — заверил он ее и улыбнулся. — Мой хитрый старик все же заставил меня послушаться его. И, надо заметить, я это делаю с удовольствием. Трудно поверить, правда?

— Нет. Ты же Требэниан.

— Что-то не похоже на комплимент. Или мне так показалось?

Федра покачала головой.

— Не надо, Айан. Ты же знаешь, с какой любовью я отношусь к Требэнианам.

— Тогда у меня есть надежда. Ну а как насчет того, чтобы продемонстрировать свою любовь?

Федра обняла его за шею и поцеловала страстным поцелуем в губы. Он ответил ей тем же, и так они стояли бы еще долго, если бы Эстер не послала Джоан напомнить молодоженам, что их ждут гости.

Они пошли вниз с холма к Кайн-Клету. Свежий ветер дул им в спину. Возможно, что этот ветер и донес до их слуха странный звук, похожий на смех старика.