Я вздохнула. Домашнее хозяйство никогда не относилось кчислу моих хобби. «Канди»-автомат запускаю, когда в шкафу заканчиваются всепододеяльники, простыни и полотенца. Хотя с приездом милейшей Анели Марковны,любящей использовать по шесть махровых полотенец зараз, стирать придется,наверное, ежедневно.

– Да, – ныла Кристя, – тебе-то хорошо,убежала – и все.

– А ты тоже дома не сиди!

– Томочку жалко, – вздохнула девочка, –Анелия ее до смерти уболтает. А так хоть иногда на меня отвлекается! Ты когдавернешься?

Я быстренько раскинула мозгами. Судя по Кристиному рассказу,наш семейный уют бьет ключом, причем в основном по головам домочадцев… Нет уж,чем позже, тем лучше.

– Часов в одиннадцать.

– Только слишком не задерживайся, потому что звонилОлег и страшно злился, что не застал!

Я доела торт, допила кофе, бесцельно поглазела в окно ипозвонила по домашнему номеру покойной Ольги Леонидовны.

– Да, – ответил грустный голос.

– Алиса?

– Слушаю.

– Тебя беспокоит одна из коллег мамы.

– Да, – прошелестела девушка.

– Сейчас приеду.

– Зачем?

– Мы собрали для тебя небольшую сумму.

– Не надо, деньги есть.

– Ну, детка, хотели, как лучше.

– Спасибо.

– Значит, еду?!

– Ладно.

Я вошла в метро и закрыла глаза. Подремлю, пока поезднесется сквозь мрак.

Дверь в квартиру Зверевой оказалась приоткрытой. Я вошла вприхожую и уже открыла было рот, чтобы позвать девушку, как услышала гневный,даже злобный голос Алисы:

– Только не думайте, что после смерти родителей неосталось никого, кто не владел бы военной тайной. Великолепно знаю и прооперацию, и про деньги!

Воцарилась тишина. Я стояла, боясь не только шевелиться, нои дышать. Внезапно вновь раздался тонкий, нервный голос:

– Хорошо, сейчас приеду, но уже очень поздно. Извольтеприслать за мной к метро машину!!! Обеспечьте транспорт туда и назад.

Снова тишина. Затем Алиса продолжила:

– Полмиллиона долларов, и я готова забыть все. И нечеготорговаться. Не на базаре. Хорошо, через сорок минут стою у метро, на площади,возле вагончика «Русские блины», поняли?

Услышав шаги, я одним прыжком вылетела на лестничную клеткуи, сдерживая дыхание, как парашютист перед затяжным прыжком, нажала на звонок.

Раздался звук, похожий на кваканье беременной лягушки. Напороге появилась Алиса. Судя по всему, девица совершенно пришла в себя отпотрясения. Сегодня на ней красовались огненно-красная блузка и черные брюки.Сочетание цветов, которое навевает мысли о похоронных лимузинах. Не слишкомуместный наряд, учитывая случившееся.

– Надо же, – пробормотала девушка, – пришланедавно, а дверь забыла закрыть. Вам чего?

– Я из клиники Чепцова, – сказала я и протянулаконверт, – возьми, это тебе.

Алиса глянула внутрь:

– Спасибо, только, ей-богу, не надо, средства есть.

– Денег много не бывает, бери.

Девушка положила конверт на столик и выжидательно уставиласьна меня. Я подождала секунду, думая, что она из вежливости сейчас пригласитменя на чай, но девчонка явно ждала, когда незваная гостья уберется.

– До свиданья, Алиса.

– Спокойной ночи, – прозвучал ответ.

Я дошла до метро и встала позади палатки «Крошка-картошка»,несмотря на поздний час, бодро торгующей вкусным блюдом. Из укрытия площадьбыла видна как на ладони. Минуты текли, я выглядывала из-за угла вагончика.

Внезапно дверь торговой точки распахнулась, и показаласьтолстая баба с красным потным лицом. На ее голове косо сидел желтый берет сзеленой надписью: «Эх, картошка, объеденье».

– Ты чего тут высматриваешь? – заоралапродавщица. – А ну вали отсюда, пока милицию не позвала.

Но мне было совершенно не с руки покидать укрытие.

– Тише, пожалуйста, тише. Ну чем я вам помешала?

– Катись давай!

– Не могу.

– Почему? – удивилась баба.

– Понимаете, мой муж назначил на этой площади свиданиесвоей любовнице, вот хочу посмотреть на нее.

Бабища с подозрением посмотрела на меня и почесала взатылке.

– А, понятно тогда… Залазь в ларек.

Я поднялась внутрь вагончика и чуть не скончалась от жары.Внутри не слишком большого пространства вовсю работала красная железная печка,где пеклась вкусная картошечка.

– Все мужики козлы, – заявила продавщица, –ну и где он?

– Пока нету, – ответила я, глядя в большоеокно, – не подъехал еще.

Не успела проговорить эту фразу, как на площадь выбежалаАлиса, стройная, в огненной блузке и узеньких черных брючках. В ту же секундуна проспекте затормозила роскошная бордовая иномарка. Из нее высунулась рука ипомахала. Алиса кинулась к машине, я вылетела из ларька и уставилась на номеравтомобиля.

Тупорылая, какая-то агрессивная с виду иномарка недвигалась. Потом Алиса вышла из машины и быстро пошла в сторону дома.

Сегодня был чудесный день, может быть, излишне жаркий. Новечером наступило восхитительное время. На темнеющем небе ни облачка, имосквичи, привлеченные ласковой погодой, выползли на улицу. На площади клубилсянарод, в основном молодежь, ребята возраста Алиски. Парни и девушки веселопереговариваясь, пили пиво, ели мороженое, блины и сосиски. Палатки торговаливовсю. Я побежала за Алисой. Сейчас схвачу девчонку и устрою ей допрос спристрастием.

Вдруг Алиса странно покачнулась, повернулась и глянула прямона меня. Я увидела огромные, широко раскрытые глаза и рот. Потом девушка сделалаеще один шаг вперед, подняла руки и рухнула на асфальт. Толпа отшатнулась. Якинулась к упавшей:

– Алиса, что с тобой?

Девушка молчала. Я схватила ее за плечи и потрясла.

– Алиса!

Нет ответа, и дыхания тоже нет. Похоже, что бедняжкаскончалась на месте. Но отчего? Я встала с колен и спросила у зевак:

– Телефон есть у кого? Звоните в «Скорую».