Расстреливать внедорожник, застрявший неподалеку, украинские силовики не стали. Действительно, зачем? Хорошая машина, в хозяйстве пригодится. Тем более что в багажнике лежал полковник Вишневский, вряд ли пребывающий в сознании, а где-то на корме валялся мешок с валютой, золотом и бриллиантами, который очень ждали голодные дети Донбасса.

На силосную яму укропы внимания не обратили. Пехота накапливалась за сараями, мелькали шлемы, массивные очки от дыма и пыли. Супермены, блин! Они уже стреляли, перебегали.

Соколовский понял, что самое страшное случится, если противник сразу же пойдет в обход. Держать все здание у ополченцев не хватит ни сил, ни боеприпасов.

Стрельба усиливалась. Спецназовцы успешно огрызались. Атака в лоб захлебнулась.

Приподнялся какой-то «мотоциклист», намереваясь швырнуть гранату. Корвич выстрелил одиночным, укроп уткнулся обратно, и граната рванула среди бойцов, приготовившихся к рывку.

Истерика была отменная. Они лупили из всего, что у них было, бросали гранаты, ложившиеся с недолетом. Пули кромсали полуразрушенное строение, летели во все стороны ошметки бурьяна. Где-то падали сгнившие перекрытия. Бог с ними, лишь бы не на головы.

Неподалеку урчали двигатели, приближались другие боевые машины. Только бы не пошли в обход!

Командир прокричал Корвичу, чтобы тот полз в дальний конец хлева и контролировал ситуацию на фланге. Отсекать пехоту, если решат окружить, не давать им спокойной жизни!

Павел вставил новый магазин, выхватил телефон. Надо же, связь имелась! Тут не до кодированных звонков, ситуация критическая.

Соколовский услышал голос начальника разведки Бакатина и заорал:

– Село Шандык, мы на восточной околице. Нас окружили…

Он не слышал, что отвечал ему Бакатин, различил лишь последнюю фразу:

– Постарайтесь укрыться в лесу.

Черт бы побрал этих тыловых крыс! В лесу, значит? А как насчет двухсот метров простреливаемого пространства?

Павел обернулся.

За его спиной съежилась Рита Мордвина, чумазая, трясущаяся. Она хлюпала носом, ладошкой размазывала слезы.

«До чего же огромные глаза! В них запросто можно утонуть. Хорошо бы видеть эти глаза не только сегодня, но и завтра, послезавтра. Можно и потом, каждый день», – подумал вдруг капитан спецназа.

– Господи, спаси и сохрани, – прошептала Рита. – Сейчас я умру. Боже правый! – Она схватила его за локоть и спросила: – А как это, когда ты умираешь?

Павел пожал плечами.

– Пока не умирал, не знаю. Думаю, банально и заурядно. Как телевизор выключить. Нет, Рита, не сегодня. – Он встряхнул девушку. – Лежите, не поднимайте головы. Все образуется.

Противник приближался. Спецназ продолжал хладнокровно отстреливаться. Винничук вытащил гранату, выдернул кольцо, как-то жутко засмеялся.

– А что, мужики, красиво это колечко смотрится на пальце, – сказал он и перебросил гранату через порог.

От взрыва заложило уши. Метательный снаряд достиг цели, закричали раненые.

Командир моментально принял решение.

«Незачем ждать! Обложат, потом мы точно отсюда не выберемся. А вражеские БМП сейчас стоят на такой позиции, что могут обстреливать хлев. Они не делают это, чтобы в своих не попасть. Но опушку леса наводчики не видят, ее строения заслоняют».

Он пригнулся и побежал по какому-то продольному желобу, видимо, бывшей кормушке.

Соколовский тащил за руку Риту и выкрикивал команды сквозь грохот выстрелов:

– Последний шанс! Прорываемся к лесу, прикрываем друг друга!

Это было незабываемо. Укропы не ожидали такой наглости от осажденных и в первые мгновения опешили. Они уже накапливались на флангах, перебегали поодиночке, но о замкнутом кольце еще речь не шла.

Мысль о Борисове не остановила капитана. Ничего, потерпит в силосной яме, он человек военный. Куда больше в эту минуту его тревожило существо с большими глазами, которое взялось непонятно откуда.

Четверо спецназовцев и одна девушка выскочили из пролома в торцевой части строения и бросились к лесу. Павел прикрывал Риту. Бойцы на бегу метали гранаты влево и вправо, оборачивались, щедро рассыпали автоматные очереди.

Все пространство до леса было усеяно буграми и кочками. Первые метров сорок, пока противник не опомнился, спецназовцы бежали, не пригибаясь.

Потом за их спинами раздались крики:

– Хлопцы, они бегут! Выводите БМП!

Заревели моторы, боевые машины устремились в объезд вокруг фермы.

– Прикрою! – гаркнул Корвич. – Уходите!

Он распластался в траве, выпустил последний магазин из М-16, изловчился, стряхнул со спины АКС, передернул затвор и принялся отсекать пехоту от БМП, заходящей с фланга.

Павел схватил в охапку визжащую Риту, прыжками побежал к лесу. Пятились Шумский и Винничук, прикрывали ему спину. Огонь врага становился все более плотным. Спецназовцы прятались за буграми, медленно смещались к лесу. Извиваясь, отползал Корвич. При этом он ухитрялся еще и стрелять.

Одна БМП вырвалась вперед, начала поворачивать влево, вращая пушкой.

«Это конец, – как-то отрешенно подумал Павел. – Где-то мы ошиблись, хотя и наработали бесценный опыт. Ничего, в следующей жизни будем умнее».

Он не заметил, как обнял и прижал к себе девушку, защищая ее от пуль. Она притихла, смотрела на него огромными слезящимися глазами.

«Ну уж нет, не стоит ждать, пока нас нашпигуют свинцом!» – решил капитан и прорычал:

– Мужики, ползем, не стоим!

Его люди откатывались к лесу, но до него оставалось никак не меньше ста метров, а это как до Китая пешком.

Наводчик-оператор в башне БМП почему-то медлил. Он выискивал первоочередную цель или растягивал удовольствие. По дороге подходила еще одна БМП, за ней бежали солдаты, обливающиеся потом. За второй боевой машиной шла третья, без пехоты.

«Это точно конец», – обреченно подумал Павел.

– Рассыпаться! – крикнул он.

Первая БМП так и не выстрелила. Пальнула третья. По первой! Выстрел был произведен практически в упор. Машину объяло пламя. Стали разбегаться все, кто находился поблизости. Из горящей машины выпрыгнул экипаж.

Что за чушь? В рядах силовиков вспыхнула паника. Ее усугубил еще один выстрел из пушки третьей БМП. Снаряд пробил броню второй машины. Она загорелась. За ним почти без пауз в ее корпус влепились еще несколько штук. Скорострельность автоматической тридцатимиллиметровой пушки позволяла это делать.

Залаял пулемет ПКТ, установленный на БМП. Стонали раненые, разбегались выжившие, ища укрытие. Это был удар ниже пояса, от своих же!

БМП, сошедшая с ума, вдруг вырвалась вперед, обогнула своих горящих сестер и устремилась по диагонали к ополченцам, залегшим за кочками. Пулемет продолжал лупить по украинским силовикам, оставшимся у фермы.