Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я так обалдел, что остался довольно надолго стоять на краю обрыва и только через минуту сообразил подойти. И тихо спросил, даже не назвав его Бэном:
– Сань, ты че, а?
Он сердито посмотрел на меня – сердито и беспомощно, потому что я видел, как он плачет, и сделать с этим уже ничего было нельзя. На пушистых ресницах висели слезы, лицо пересекали мокрые дорожки. И с той отчаянной прямотой, которая появляется у мальчишек (по себе знаю), когда уже дальше некуда, ответил:
– Реву, а чего?
– Да ничего, а чего ревешь-то? – уточнил я, присев рядом на корточки.
– Я… – он помедлил и закончил решительно: – Я домой хочу.
Я вздохнул. Вздохнул снова. И сказал:
– Не, Сань, домой не получится.
– Да знаю я, что не получится! – сердито отрезал он. – Я просто хочу, и все. Мне сегодня ночью дом снился… вот.
– Сань, – попросил я его, – ну ты держись, что ж теперь. Нам еще тут жить. Долго, наверное.
– Я еще тут посижу, ладно? – тихо сказал он.
– Конечно, – кивнул я, поднимаясь, – посиди…
…Дежуривший Игорь Северцев бесшумно встал мне навстречу из-за мшистых камней. Если он и дрых (да нет, не в его характере это было), то внешне это никак на нем не отразилось. И вообще Север изменился меньше всех нас. По крайней мере внешне.
– Доброе утро, – он махнул мне рукой. Я подумал, что уже давно не пожимал никому руку – какой смысл, если живешь рядом с людьми и видишь их постоянно?
– Доброе утро, – кивнул я и оперся о камень. – Ну, как дежурство?
– Перед самым рассветом, как заступил, вон там, – он указал подбородком в скалы, – кто-то ревел. Довольно страшно, если честно… Может, пещерный лев, как у Жоржа Рони-старшего?.. Что со Бэном?
– Нервы, – коротко ответил я. – Ладно, сейчас будем подниматься. И сегодня начнем искать хорошую пещеру.
– Продукты надо спешно запасать, – высказался Игорь. – Зелень обязательно, а то…
– Знаем, читали про цингу, – ответил я. – Запасем, осень-то еще только начинается… И зимняя одежда нужна, шкуры… – Я вздохнул. – И до фига всего.
– Тут дальше много этих туманных пятен, – задумчиво вспомнил Игорь. – Интересно было бы узнать, что там, в них…
– Да не валяй дурака, – помотал головой я.
Игорь улыбнулся:
– Ты раньше был любопытней.
– Я стал осторожней, – пояснил я, – потому что отвечаю теперь не только за себя.
* * *
Завтрак получился скудным, как и все последнее время. Соль кончилась еще в Полесье, приходилось пользоваться пеплом. Дожевывая свою порцию, я пробурчал:
– Сейчас разойдемся искать жилище. Давайте, ребята, не балдеть, искать сразу то, что нужно. Пещеру, просторную, с водой, если не внутри, то рядом. Нам там жить. Зимовать.
Я, если честно, сам почти не верил в то, что говорю. В смысле, что придется тут зимовать. Нет, честное слово, мне до сих пор казалось, что вот-вот все кончится…
…Мы шли вчетвером – я, Сергей, Танюшка и Ленка Чередниченко. За прошедший месяц Сергей и Ленка начисто перестали скрывать свои отношения, временами приводя меня в тихое бешенство. Да и вообще – межполовые связи стали вырисовываться все четче. Вадим, например, с взаимностью окончательно увлекся Наташкой Крючковой, замкнутый Олег Крыгин, ко всеобщему удивлению, сошелся с Ленкой Власенковой, нашим «завхозом»… «Парочка кулаков», – подкалывал Саня, который оставался стоек и «непокобелим», по собственному выражению.
А я… Про себя я называл Танюшку «моя». И никто, собственно, в этом и не сомневался, и она вела себя так, словно это реальность… временами. Но временами я и сам не мог понять, что ей нужно от меня и от жизни, и это наводило на печальные размышления. «На Земле» отношения были проще.
Может быть, это потому, что там мы не жили бок о бок, не надо было прятать некоторые черты своего характера? Можно было всегда оставаться хорошими друг для друга… А тут – тут надо было сделать еще какой-то один последний шаг, чтобы стать совсем родными.
Я не знал, как этот шаг сделать…
…Ходить по горам – дело нудное и очень тяжелое, а сентябрьские дни стояли теплые, и скоро мы все четверо взмокли. Девчонки завязали узлами на животах подолы ковбоек, расстегнули вороты и закатали рукава. Сергей снял свою куртку. Именно он первым добрался до перевала между двух отрогов, где расступались сосны, и мы услышали его голос:
– Елки, море!
Сперва мне тоже показалось, что это море, – противоположного берега водной глади, раскинувшейся перед нами в конце длинного спуска, видно не было. Но потом я различил берега слева и справа и возразил:
– Озеро.
– Нет тут ни моря, ни озера, – сердито сказала Танюшка. Ее, по-моему, нервировало и задевало, что этот мир не полностью совпадал с ее познаниями в географии. – Ближайшее озеро – Балатон в Венгрии.
– Ну а тут – вот оно, – кивнула Ленка, поправляя перевязь с ландскеттой. – Озеро или морской залив. Красиво, а? Дымка такая розовая…
– Красиво, – согласилась Танюшка и положила голову мне на плечо. Я окаменел и перестал контролировать ситуацию начисто.
– А вон, смотрите. – Сергей вытянул руку немного в сторону. Там небольшой распадок открывал вид в зеленую долину. По ней брело большущее стадо огромных туров. Животные обходили солидное темное пятно у ручья, текущего, наверное, в залив. – Тань, дай аркебузу? Завалю одного…
– Пошли вместе, – поспешно предложил я. – Там есть где спуститься?..
…– Сколько все-таки мы потеряли… – завороженно шептала Танюшка. – Смотри, Олег, смотри! – Она засмеялась, наблюдая за телятами. – Понимаешь, тут же все прямо кишит жизнью…
Я мог бы возразить, что тут людям нет жизни. Но возражать не хотелось, и я только кивал. Тем более что этот мир и правда поражал обилием живых существ.
– Вот и хорошо. – Сергей под шумок забрал у нее и зарядил аркебузу. Мы держались возле больших камней, а стадо передвигалось наискось по отношению к нам, шло к невидимому выходу из долины. – Олег, держи, ты лучше меня стреляешь.
Я оценил расстояние до буро-коричневых могучих животных. Непредставимо огромный вожак – кажется, я мог улечься у него на лбу и едва достал бы раскинутыми руками до кончиков рогов, – весивший на глаз не менее тонны, косился в нашу сторону, но не проявлял агрессии.
Я повел стволом, прицеливаясь и исключая самок с телятами (ни один охотник в них не станет стрелять, если только не умирает с голоду). Тут под лопатку не ударишь – пуля завязнет в мышцах. Надо бить в ухо, в мозг… Черепа у них, наверное, прочные, как камень…
Туго щелкнула тетива. Молодой самец удивленно мыкнул и неожиданно легко завалился на бок между шарахнувшихся от него соседей.