Речь уже шла не о возвращении в свой мир. Ей бы просто выжить здесь!

Олеся подошла почти вплотную к огромному полотну. От пугающей картины ее отделял лишь деревянный алтарь.

Он был весь покрыт пылью. С краев свисали клочья паутины — почти как белая простыня, такой плотной она была.

В центре стоял массивный кубок. Олеся осторожно взяла его в руки и счистила пыль. Кубок оказался тяжелым и жутко холодным. Темный металл, возможно серебро, был покрыт грубой угловатой резьбой. Олеся без труда узнала жуткую морду Крампуса. Она чередовалась с изображением ворона. Под резьбой тускло мерцали овальные камни насыщенного синего цвета. Их обработка тоже выглядела грубой, но в этом было что-то особенное, необычное. Олеся стерла тканью сорочки пыль с камней, повертела кубок, любуясь игрой света в резких гранях и поставила его обратно. Воины с кубками, празднующие победу. Крампус, поливающий женщин кровью, тоже из кубка. И вот он сам кубок. От греха подальше.

Она пошла по кругу, изучая зал. Справа от этого своеобразного алтаря обнаружилась ниша, в которой «спряталась» еще одна статуя — обнаженная девушка с наброшенным на плечи покрывалом. Хоть она и прикрывала ладонями наготу, но улыбалась уж слишком зазывно.

Олеся пошла дальше. Стены зала были украшены резными панелями. Через равные промежутки в них были вделаны птичьи морды. Вороны с острыми клювами. А в каждый клюв было вставлено кольцо, обвитое нитями вездесущей паутины. Похоже на дверные кольца.

Может, постучать?

Олеся нервно хихикнула от этой мысли.

Зачем-то взялась за одно из колец и несколько раз ударила по деревянной панели. По залу пронесся глухой стук. Как будто кто-то рвался с того света на этот. И откуда у нее только такие мысли берутся?!

Точно сойдет тут с ума. Станет достойной заменой Маргит.

Олеся перешла к следующей вороньей голове. Кольцо, вставленное ей в клюв протяжно заскрежетало. Ну и для чего они? Какие тайны здесь скрыты? Олеся задумчиво потянула за кольцо, повиснув на нем.

Неожиданно оно сдвинулась вперед. Олеся испуганно отскочила в сторону. Сломала что-то? От громкого скрежета сотрясся весь зал. Черт! Если замок обрушится, то по ее вине. Но она же ничего не делала!

А вдруг ее завалит камнями? Сама виновата.

Внезапно посветлело. Холодный морозный воздух ворвался в затхлое пространство. Между стен заметался ветер, и нос уколола снежинка.

Олеся задрала голову. С уже гораздо более тихим скрежетом своды высокого купола разъезжались в стороны. В воздухе разлился странный запах. Соль… Так пахло на море. Холодной соленой свежестью. И странный не то шум, не то, плеск. Это же волны бьются о скалы!

Потолок полностью исчез, обнажив темно-серое пространство неба с алыми лоскутами. Наверное, дождь уступил место мокрому снегу. Снежинки закручивались в маленькие вихри, завораживая диким танцем. Олеся поежилась от холода. Стало намного светлее, и вместе с тем… От ветра пламя свечей металось в стороны. А некоторые и вовсе гасли.

Как будто оказалась на сатанинском балу. По статуе Крампуса пробегали тени, и казалось, что демон лишь притворяется скульптурой.

Олеся попыталась вернуть кольцо обратно, но оно словно вросло в крошечные ноздри на вороньем клюве.

— Оно может только открыть купол.

Тихий насмешливый голос звучал из самого ада. Олеся тихонько вскрикнула и задрожала от страха. Медленно обернулась, готовая к встрече с самыми жуткими монстрами. Ее воображение уже нарисовало окровавленную морду мохнатого Крампуса.

Свеча в руках мужчины освещала высокую и мощную фигуру. В проходе, из которого она сама пришла, стоял Габор.

Олеся тяжело выдохнула. Напряжение немного схлынуло. Но ноги оставались ватными. Ветер подлетел к Габору, попытался укротить пламя свечи в его руках.

Олеся поняла, что рано расслабилась. В огненном танце лицо Габора казалось одновременно и безумно красивым, и опасным. Жутким. Как изрезанная морщинами маска. Только вместо морщин — черные тени.

Это все иллюзия. Игра света и тени. С другой стороны она ведь ничего о нем не знает.

Габор медленно и бесшумно двинулся к ней. Из-за ветра его свеча почти тухла, но пламя упорно сопротивлялось. Все еще дрожало. Оставив непокорный огонек в покое, ветер полетел дальше. Облетел зал по кругу и затушил зажженные Олесей свечи. Все до единой.

Габор подошел к ней вплотную. Навис темной скалой и задул собственную свечу. Снежинки мерцали в воздухе, опускались на его волосы и оседали блестящими капельками.

— Я же просил…

Его тихий голос звучал угрожающе и соблазнительно. Чувственная хрипотца будоражила кровь. С ужасом Олеся поняла, что возбуждается. От ощущения опасности, от темноты, поглощающей их, от секретов между ними, ее и его.

С трудом Олеся выдавила из себя:

— О чем?

— Оставаться в спальне.

— Я оставалась…

— Нет… Ты не послушала меня… — Он ласково перекинул ее волосы на спину. — В Дьекельни все должны слушаться своего господаря.

Он соблазнял ее. Затягивал в омут своим голосом и странным блеском глаз.

Единственный способ удержаться на плаву — показать ему, что он над ней не властен.

Олеся отстранилась:

— Что это за место?

— Ты не должна здесь быть.

С ним что-то было не так. Что-то изменилось. И Олеся никак не могла понять что.

— Но я здесь.

— Ты такая непослушная…

От того, как он это сказал, по телу Олеси прошла судорога. Габор наклонился к ней. Теплое дыхание овеяло ухо. Влажный горячий язык скользнул по мочке, переместился на шею, где отчаянно бился пульс. От страха и предвкушения.

Пришлось сжать бедра, чтобы унять бурно расцветающее тепло внизу живота.

Проклиная дрожь в собственном голосе, заставила себя снова спросить:

— Что это за место? Почему здесь повсюду К-Крампус?

Олеся запнулась. Ладонь Габора скользнула по груди, едва прикрытой плащом, пальцы словно случайно задели сосок. Олеся едва успела загасить жадный стон. Ее грудь еще никогда не была настолько чувствительной. Как будто там сосредоточились все точки наслаждения. Соски моментально набухли, заострились и жаждали немедленной ласки. Грудь требовала, чтобы Габор сосредоточил свое внимание на ней, занимался с ней любовью, ласкал всеми возможными способами несколько часов подряд.

Господи… Хоть бы он не заметил, что с ней творится. Обжигающий жар цветком распускался в животе, обжигая нежные складочки. Олеся чувствовала, как они набухают, как между ног становится влажно.

Это все реакция на стресс! На самом деле она его не хочет. Ни капельки.

От голоса Габора тело покрылось мурашками.