— Габор, ты меня слышишь? — Драган возник рядом. На лице — любопытство.

Габор протер глаза. Он забылся. В зале, полном людей, даже не слышит, что к нему обращаются. И все из-за Маргит. У нее слишком большая власть над ним. Не только над его телом, но и над разумом. Он не может позволить женщине пробраться так глубоко. Он допустил, чтобы незнакомка проникла туда, где никого до нее не было. Но отказаться от нее было выше его сил. Даже если она ему предпочтет демона.

— Ты что-то говорил? — Габор вспомнил о Драгане.

— Да. Спрашивал, куда нам его деть? Воняет страшно.

Габор посмотрел на камин. Стражники, взяв демона за лапы, тащили его к дверям.

— Сжечь его. Все, что останется сложить в ящик, обитый железом и закопать в лесу. Сделаете завтра с утра. Решетку не забудьте закрыть.

— Будет исполнено, господарь. — Стражники унесли тело.

— Я, пожалуй, вернусь к Адрианне. — Драган поднял стул.

Габор кивнул:

— Да, возвращайся к ней. Она, наверное, переживает.

Драган исчез так быстро, словно растворился в воздухе. Габор вытер о подол сюртука саблю и опустил ее в ножны. Нужно смыть с себя пот и демонскую кровь. И эту жуткую вонь паленой шерсти и плоти. Но сначала вернется к Маргит. Проверит, не влезла ли она в очередные неприятности и вытрясет из нее всю правду.

Габор покинул Охотничий зал последним.

— Ох, господарь! Стражники сказали, что вы здесь. — К нему спешил один из слуг. В руках он держал знакомую корзинку. — Вот, вы в карете оставили.

Габор забрал корзину с покупками Маргит и пошел обратно в Драконью башню. В каждом проходе приходилось проверять, не следят ли за ним. Габор все больше сомневался в своем окружении. Получалось, что доверять он уже не мог никому. В жизни Габора случались разные ситуации, но еще никогда они не были настолько запутаны. Хотя… Если уж быть до конца честным… Все кажется запутанным лишь потому, что настолько сильно его задевает. Раньше он всегда был отстранен. Что здесь, в Дьекельни, что на королевской службе. Просто делал то, что нужно. Сейчас так не получалось.

И дело даже не в репутации семьи. Одни только подозрения в связях с демонами могут принести кучу неприятностей. Сколько знатных семей было опорочено подобным образом? Слово там, слово здесь…

Но сейчас Габора это мало волновало. Он осознавал, что мог потерять то, что его предки создавали веками. Понимал, что каждый шаг может стать ошибкой. Но ничего не мог с собой поделать. Маргит — только она казалась сейчас важной. Необходимой.

Габор быстро отпер комнату и вошел. Первое, что бросилось в глаза, — пустая кровать. Втайне он надеялся, что она будет ждать его, лежа в постели, уже обнаженная, чтобы не тратить драгоценное время на раздевания.

Хуже оказалось то, что Маргит вообще нигде не было. Ну куда она могла спрятаться? Габор быстро запер дверь и позвал:

— Маргит!

Ну не под кровать же она влезла. По вискам било нехорошее предчувствие. Ее ведь никто не мог забрать. Никто! Оба ключа от комнаты у него, больше ни у кого не было. Габор ринулся к подоконнику и отдернул тяжелые портьеры. Может, она сидит там?

Вид вогнанного в стену деревянного бруска окатил ледяной водой. Нет. Не может быть. Он этот проход обнаружил в пятнадцать. В пятнадцать! Всю жизнь провел в этой комнате и лишь спустя пятнадцать лет сообразил, что к чему. Какова вероятность того, что Маргит нашла потайную часть крепости меньше, чем за сутки? Зная ее, велика.

Швырнув корзинку с ее покупками на кровать, Габор взял свечу и шагнул в темный провал камина. Лишь бы с ней там ничего не случилось.

Олеся быстро шла по коридору, изредка бросая взгляд на фрески. По сравнению с предыдущими эти были почти безобидными. Поле битвы с изодранными знаменами и насаженными на колья демонами. Воины, окружившие одно из чудовищ и поднявшие вверх кубки. Эти же воины, но уже пьющие из кубков. Они находились в каком-то зале, а за их спинами угадывалось знамя с вороном и монетой. Совсем как то, которое она видела возле спальни Габора. Олеся поспешила дальше. Все это уже не занимало ее так сильно, как еще несколько минут назад.

Ей нужно понять, куда ведет ход, и придумать, как выбраться из замка. Миклош уже догадался, где она скрывается. Сколько времени ему понадобится для того, чтобы добраться до нее? И Габора рядом может не оказаться.

Олеся так погрузилась в эти мысли, что не заметила, как коридор закончился. Пламя больше не освещало покрытые фресками стены. Оно рассеивалось в темноте, которая наступала со всех сторон. Кажется, это был зал. Да, точно. Просторный круглый зал. Олеся увидела поблизости несколько высоких подсвечников и подставок. На них белели низкие столбики свечей. Олеся осторожно зажгла их. В воздухе отчетливо запахло жженой пылью. Трепыхнулись клочья паутины. Олеся прошла чуть дальше и обнаружила еще несколько подставок со свечами. Она зажгла все, и постепенно зал наполнился светом. Здесь было жутко. Мрачно. Из каждого угла наползала безысходность. Свечи разгорались все ярче, пожирая пыль и высохшие от времени фитили. Желтый свет потек по залу.

Олеся огляделась и вздрогнула от сквозняка. Было похоже на старый европейски монастырь, что ли… Не то чтобы она бывала во многих, но создавалось именно такое впечатление. На стене напротив коридора, из которого она пришла, висела огромная картина. Как и те жуткие фрески в коридоре, она казалась совсем новой. Краски не выцвели и не потрескались. На холсте не было даже пыли.

Олеся замерла посреди зала, не решаясь подойти ближе. В центре снова был изображен Крампус. Да сколько можно?! Помешались тут все на нем?! Монстр до смешного напоминал земного дьявола. Шерсть, козлиные рога, вытянутая морда, алый язык. В оной из лап Крампус держал кубок. Наклонял его, поливая стоящих перед ним на коленях девушек. Красные мазки на их лицах и одежде могли быть только кровью.

По коже прошел озноб. Это очень-очень нехорошее место. И происходит тут что-то отвратительное.

Олеся не сразу поняла, что по бокам от картины стоят две статуи. Каменные Крампусы почти в два метра высотой. Какому извращенцу могло прийти в голову поставить их здесь? Кто вообще мог их сделать?

Олеся все больше убеждалась во мнении, что попала к сатанистам. Только вместо сатаны тут был Крампус.

Поборов страх, Олеся все-таки шагнула ближе. Женщины на картине, умывающиеся кровью демона и жадно слизывающие ее с пальцев, были удивительными красавицами. Некоторые в богатых пышных платьях и украшениях, другие — в ночных сорочках, третьи и вовсе обнаженными.

Во всем этом было что-то древнее и опасное. Страшное — Олеся чувствовала нутром. Она уже не сомневалась в существовании демонов. Да и переход в другой мир обычным делом не назовешь. Что если здесь, в этой Вселенной, в этом измерении, существовало жуткое первобытное зло?

И она каким-то образом с ним связана. Олеся ощущала эту связь. Она оказалась в эпицентре чего-то нехорошего. И понятия не имела, как теперь быть. Что делать?!