Мужик на дверце задергался, и Флинс вдруг краем глаза увидел, что из мужиковой подмышки высунулось дуло дробовика. В следующую секунду раздался грохот.

Флинс моргнул.

Мужик с дробовиком исчез, а вместе с ним и дверца. Он поднял глаза и увидел, что мужик с дверью впечатался в столб с запрещающим парковку знаком.

А еще Флинс заметил поворот в переулок.

Он ударил по тормозам и смог вжать сцепление, но мотор не выдержал и заглох. Флинс взглянул в зеркало заднего вида. Четверо байкеров слезли с мотоциклов и направлялись прямо к нему. Мотоциклы они поставили в ряд, полностью перекрыв узкий проезд. Шансов у «вольво» не оставалось. Флинс опять схватился за рычаг переключения передач и только тогда заметил, что рука у него окровавлена. Он попытался переключиться на первую скорость, но не вышло – видимо, до конца вдавить сцепление у него не получилось. Проклятье! Мотор чихал и тарахтел и уже готов был вновь заглохнуть. В зеркало Флинс увидел в руках у байкеров автоматы. Ну все, подумал он. Жаль только, что не успел сдать последний экзамен по праву, как раз тогда, когда до него наконец дошло, в чем разница между неправильным и незаконным, между моралью и правилами, властью и преступлением.

И вдруг на его сжимающую рычаг переключения скоростей руку легла чужая рука – теплая и живая.

– Кто тут вообще водитель, я или ты?

Взгляд у отца был слегка затуманенный, но Банко выпрямился и теперь крепко держался за руль. В то же мгновение слабый кашель мотора перешел в хриплое рычанье, и машина быстро рванулась прочь, провожаемая автоматной очередью, похожей на треск китайских хлопушек.

Макбет посмотрел на Леди, от которой его отделяли двое гостей. Она непринужденно болтала со своим соседом по столу – тем самым магнатом из Капитоля, чья фамилия начиналась на «ян». Леди так увлеклась, что даже накрыла его руку своей. В прошлом году на его месте сидел один из самых влиятельных фабрикантов города и тоже благосклонно внимал ей. Теперь фабрика разорилась, а фабриканта не пригласили.

– Нам с тобой нужно поговорить, – сказал Тортелл.

– Да? – Макбет повернулся к бургомистру, который как раз подцепил вилкой кусок говядины и отправил его в рот. – О чем?

– Как – о чем? О городе, естественно.

Макбет зачарованно смотрел, как задвигались челюсти бургомистра, приведя в движение несколько подбородков, гармошкой из плоти опускавшихся на грудь.

– О лучших людях города, – уточнил Тортелл и улыбнулся, будто сказал что-то забавное. Макбет все никак не мог сосредоточиться. Он вдруг подумал о матери теленка, мясо которого жевал сейчас бургомистр. Интересно, жива еще эта корова? И если да, что бы она почувствовала, узнав, что ее ребенка только что съели.

– Вот этот радиожурналист, как его… – начал Макбет, – Кайт. Он распространяет злонамеренные слухи и вообще занимается вредительством. Как бы его приструнить?

– Ох уж эти журналисты, – Тортелл закатил глаза. – С ними вообще непросто. Они перекладывают всю ответственность на главных редакторов. А те, в свою очередь, обвиняют владельцев – те, мол, только и думают, как заработать побольше. Сами же журналисты свято верят в то, что служат каким-то высоким идеалам. Очень сложно. А ты чего-то не ешь, Макбет. Переживаешь?

– Нет.

– Да ну? Одного комиссара полиции убили, второй пропал, а ответственность вся на тебе. Даже если ты, Макбет, и не переживаешь, о себе я такого сказать не могу!

– Да нет, не в этом дело. – Макбет попытался привлечь внимание Леди, но теперь та была занята разговором с какой-то дамой, кажется, главой финансового отдела городской администрации. – Прошу меня простить, – сказал он и поднялся.

Леди вопросительно и немного встревоженно взглянула на него, но Макбет развернулся и быстро направился в лобби.

– Дай мне телефон, Джек.

Портье протянул ему телефон, и Макбет набрал номер Главного управления. Ему пришлось прослушать пять гудков, и лишь потом он услышал ответ. «Надо бы разобраться с этим», – подумал он. Прежде его не беспокоило, но сейчас, видимо, придется и этим заняться.

– Это старший инспектор Макбет.

Надо бы еще придумать что-нибудь со званием, чтобы хорошо сочеталось с его новой должностью подумал он.

– Соедините меня с патрульным отделом.

– Соединяю.

Он услышал щелчок и приглушенный звон на другом конце провода. Макбет взглянул на часы. Время шло. Ну что ж, можно пока и с Джеком поболтать.

– Чего-то я тебя теперь редко вижу в игровом зале.

– Я уже не работаю крупье, господин Макбет. После того… того вечера.

– Понимаю. Такое не забывается.

Джек пожал плечами:

– Даже не поэтому. Мне просто больше по душе работать здесь, в лобби, а не в зале. Так что со мной все в порядке.

– Но крупье же больше зарабатывают, разве нет?

– Когда ты не на своем месте, неважно, сколько ты зарабатываешь. Ты как рыба на суше. Будешь лежать и задыхаться, даже если рядом с тобой – золотая жила. И вот это по-настоящему страшно.

Макбет уже собирался ответить, но в этот момент на другом конце провода прорезался наконец сотрудник патрульного отдела.

– Это Макбет. Хотел узнать, получали ли вы какие-нибудь сообщения о выстрелах на Висельной горе за последний час.

– Нет. А должны были?

– Тут просто один гость сказал, что недавно проезжал там и слышал выстрелы. Хотя, может, просто у кого-то шина лопнула.

– Может, и так.

– Так что, на западе Второго округа все тихо?

– Только ограбление в одном ювелирном. Патрульная машина была слишком далеко, так что они пока еще в пути.

– Понятно. Ну, хорошего вечера.

– И вам, старший инспектор.

Макбет положил трубку и посмотрел вниз, на причудливые цветочные вензеля на ковре. Раньше он никогда не обращал на них внимания, но сейчас ему показалось, будто в них скрыт какой-то тайный смысл.

– Господин Макбет?

Макбет поднял взгляд.

– У вас из носа кровь течет, – встревоженно сказал Джек.

Макбет провел ладонью по верхней губе и, убедившись, что Джек говорит правду, поспешил к мужскому туалету.

Банко выжал педаль газа, и машина выскочила на шоссе. В ничем не защищенный дверной проем залетал ветер. Вот и «Обелиск» позади. До вокзала оставалось всего ничего.

– Видишь их?

Флинс что-то ответил.

– Громче!

– Нет.

Ухом, которое было ближе к Флинсу, Банко ничего не слышал. Возможно, кровь затекла в ушную раковину или пуля задела барабанную перепонку. Впрочем, это Банко не беспокоило. Он смотрел на стрелку на датчике топлива – за четыре или пять минут, прошедших с того момента, как они покинули квартал магазинов, бензина в баке стало значительно меньше. Может, эти автоматы и не причинили им особого вреда, но изрешетили весь бензобак. Однако и из-за этого Банко не особенно тревожился. Чтобы добраться до «Инвернесса», бензина им хватит.