Лейб-лекарь даже не улыбнулся. Вместо этого покачал головой.

— Любая пуля должна была прикончить вас прямо там, где попала, господин барон. Медицина не может объяснить ваш случай. И ещё, я заметил, что у вас странная Жива. С какой-то красноватой примесью. Не могу понять, в чем дело. Вы прежде этого не замечали?

Точно, целители ведь работают с жизненной энергией пациента. Значит, доктор обнаружил мой секрет. Интересно, он действительно не сообразил, от чего это, или хочет выяснить, знаю ли я об этом.

— Не замечал, Евгений Васильевич. Что это может оначать?

— Как я и сказал, не знаю. Но нужно разобраться. Такого… быть не должно.

Наклонившись, он взлся пальцами за мои веки и раздвинул их. Посетил в глаз фонариком.

— Вокруг радужки периодически появляется алое свечение. Думаю, это результат примеси в Живе. Очень странно. Вы не контактировали в последнее время с… Да, нет, это невозможно. Ерудна.

— С чем? Договаривайте.

— Нет, забудьте. Глупости. Впрочем… Ладно, чем чёрт не шутит. Вы под Чёрный дождь не попадали? Или, может, трогали агрик? Лезвие, я имею в виду.

Чёрт, он рально близок! Слишком близок!

— Нет, Евгений Васильевич. Я знаю, что из-за этого человек может неприятно преобразиться.

Врач кивнул.

— Так я и думал. Причина должна быть в чём-то другом. Я бы хотел вас ещё понаблюдать.

— Вы сказали, я здоров. Значит, могу выписываться?

— Не то, чтобы здоров. Просто на удивление в хорошем состоянии для человека, который должен был умереть. Придётся вам провести в больнице ещё хотя бы два-три дня.

— Что ж, раз надо, значит, надо. Но вообще, я чувствую себя неплохо.

— Организм пока не совсем окреп. Хотя восстанавливается очень быстро. Ладно, сейчас пришлю медсестру взять у вас анализы, а потом ещё зайду.

— Меня могут навещать мои люди? Мне нужно сделать ряд распоряжений. Я так долго отсутствовал.

— Друзья давно рвутся к вам, но я не разрешил посещение даже им, пока вы не очнётесь. Всё-таки, здесь реанимация. Впрочем, скорее всего, мы переведём вас в обычную палату. Возможно, уже сегодня. Но не раньше, чем будут готовы результаты анализов. А теперь отдыхайте.

Когда он ушёл, я закрыл глаза и потянулся к внутренней тьме. В ней мгновенно вспыхнули три огонька. Красный мигал и пульсировал. Как только я на нём сосредоточился, сразу увидел символ Молоха. Только на этот раз он дёргался и расплывался. И ещё у меня был очень низкий уровень Живы. А остатки имели глубокий фиолетовый цвет. Ни намёка на голубой.

Похоже, моё Проклятье спасло мне жизнь. Видимо, дало ту самую регенерацию, которой обладают чудовища. Значит ли то, что я сам стал монстром? Или нахожусь на пути к трансформации? Надеюсь, что нет. И всё же, влияние Проклятья усиливается. Оно распространяется по мне — пора признать.

Чем это грозит? Даже страшно представить. С другой стороны, я ещё человек, и я жив. А это совсем немало. Нужно провести эксперимент, чтобы убедиться, что дело в нём. Но для этого нужен агрик. Так что придётся отложить до возращения домой. Надеюсь, это случится скоро. Валяться в больнице мне некогда — надо заниматься делами. Восемь дней в коме! Куча времени потеряна!

Когда выберусь отсюда, первым делом займусь поисками стрелка. И того, кто его нанял. Хотя, скорее всего, это Лукьяновские происки. Надеюсь, отдел разведи этим уже занимается.

Чёрт, я же пропустил аудиенцию у императора! И не знаю, зачем он меня приглашал. Хорошо бы её удалось перенеси.

Мои мысли прервало появление медицинской сестры. Белый халатик туго обтягивал пышные формы, юбка едва доходила до середины бедра. Не иначе, у меня вип-палата.

— Добрый вечер, Ваша Милость, — промурлыкала девушка, поставив поднос на тумбочку и взяв с него шприц. — Давайте-ка возьмём у вас кровь из вены. Сожмите кулак, пожалуйста.

Анализы оказались достаточно приличными, чтобы меня перевели в обычную палату.

Первым, кого я увидел, была Марта. Падшая места себе не находила от отчаяния и буквально рассыпалась в извинениях.

— Успокойся, — прервал я её излияния. — Пусть на вид мне и пятнадцать, но ты говоришь с человеком, который понимает: если кто-то решил тебя убить, помешать ему практически невозможно. И уж совершенно точно, вы не могли ничего поделать там, у ресторана. Надеюсь, больше никто не пострадал?

— Никак нет, Ваша Милость. Спасибо за ваши слова. Но я всё равно чувствую вину. Мы должны были принять больше мер для вашей безопасности?

— Какие, например? Накрыть меня железным куполом? Перестань. Главное сейчас — обеспечить мне охрану здесь, в госпитале.

— Всё на высшем уровне, господин барон. Даю слово!

— Вот и отлично. Я должен увидеть Антона и Свечкина. Вызови их.

— Слушаюсь, господин барон. Там ещё ваши друзья хотят вас видеть. Шуваловы и Елагин.

— Завтра. Скажи, ко мне пока не пускают.

— Хорошо, Ваша Милость.

Свечкин и управляющий явились вместе. Сначала я принял Антона. Парень доложил о том, что произошло за время, что меня не было в замке. В принципе, всё шло хорошо. И аудиенцию у императора перенесли, что особенно меня порадовало. Меня должны были принять, как только я смогу покинуть больницу и вообще буду сам готов.

Следующим в палату вошёл начальник разведки.

— Рад видеть вас в добром здравии, господин барон.

— К чёрту! Мне просто повезло. Как дела с поисками снайпера?

— Мы вычислили, где он находился. Пришлось запросить записи с дронов, парящих над районом, но нам пошли навстречу и всё предоставили. Хорошо, что инцидент случился на территории Зелёного клана. Стреляли с двухсот метров, снайпер расположился на тридцатом этаже. Очень сложный выстрел, насколько я могу судить. Большое расстояние, большой угол. Мало, кто способен на такое.

Тут он прав.

— Что дали видеозаписи?

— Стрелок был в маске, но мы отследили его до тоннеля, где он пропал. Сел в одну из машин, скорее всего. В какую сторону та уехала, неизвестно. Мы записали номера автомобилей, в это время покидавших тоннель, но едва ли удастся установить личность снайпера.

Я кивнул. Да, сработано профессионально. Молодец. Но выстрел действительно слишком хорош. А это уже зацепка.

— Составили список тех, кто способен показывать такие чудеса обращения с винтовкой?

— Разумеется, Ваша Милость. Мы ограничились свободными стрелками и людьми Пешкова и Лукьянова.

— Зря. Любой, кто готов угодить Лукьянову, мог отправить своего человека.

— В таком случае, мы расширим список подозреваемых. Но пока сосредоточимся именно на тех, о ком я сказал.