Это было похоже на смутное воспоминание о чем-то важном, и оно постоянно зудело в голове, как позабытое и неисполненное обещание.

Сначала он злился, потом пытался отмахнуться от досадного чувства, занимая себя другими делами и разговорами с Раймоном. У них было достаточно забот в связи с побегом демоновой девчонки. Да, маскарад и клятва решили некоторые из них, но, увы, далеко не все.

За окном едва забрезжил рассвет, когда герцог Ривердан сдался и перестал изображать отдых.

 Что, что же он забыл? Что-то очень важное… словно бы… из детства.

Джейнс сел в кровати и решил разобраться в происходящем, но на этот раз он не пытался с ходу зацепить нужную мысль в голове. Вместо этого он расслабился и углубился в себя, опираясь скорее на ощущения, звуки-запахи-цвета, мелькавшие за этой надоедливой занозой.

Постепенно его сознание успокоилось, погружаясь в состояние полусна-полубодрствования, в котором, как его когда-то учил один из следующих по пути духовного совершенства, можно путешествовать по собственной памяти, цепляясь за самые незначительные детали. 

И действительно, скоро Джейнс оказался в знакомом до мелочей месте — в учебной комнате собственного замка, там, где они с Раймоном постигали сложную науку дворянства под руководством строгого наставника.

Джейнс тихо усмехнулся своим мыслям, оглядываясь вокруг. Просторное помещение с большими окнами под самой крышей восточной башни было заставлено стеллажами с книгами, три стола стояли каждый у своего окна — два ученических и учительский, самый большой. Сбоку от него, задвинутая наполовину в нишу, красовалась самая нелюбимая мальчишками часть меблировки класса — широкая низкая скамья для порки. Вот уж с чем было связано очень много ярких и далеко не самых приятных воспоминаний!

Однако именно эта лавка сейчас тянула к себе герцога как магнитом. Он даже подошел к ней и провел кончиками пальцев по состаренному и отполированному их телами дереву, пытаясь вслушаться в свои ощущения.

И словно по заказу, в ушах зазвучали размеренные стежки розги и четкий, суровый голос мэтра Сертиана, проговаривающий невыученный урок между звонкими вскриками:

— Голос крови не обманешь. Серебряная династия во все века берегла себя не только сознанием своих королей, но и силой магии. Если останется последний потомок с чистой кровью, он притянет к себе тех, в ком крови меньше, для того чтобы возродить род славных правителей.

— Я! Ай! Я же так и сказал! — взвыло воспоминание голосом Раймона.

— Нет, не так! — Наставник влепил еще один удар, переждал вскрик и сурово продолжил: — Вы, юный лорд, сказали отвратительную неприличность! А кроме того — глупость. Как, по-вашему, смогут возродить род правителей два человека одного пола? Между ними никакого притяжения не будет никогда. Только между девой, способной родить наследников, и мужчинами, коих магия сочла достойными, возможен зов крови! Только! Между мужчиной и женщиной! Понятно вам? 

— Да! Ой… Понятно!

— Повторите, лорд Раймон!

— Зов крови… Да ай же! Бывает только между мужчиной и женщиной серебряной крови! 

— И больше никогда не смейте оскорблять собственных предков постыдными сплетнями! Вставайте, лорд. Продолжим урок.

Джейнс сел в кровати, задыхаясь и хватая себя за горло. Воспоминание, четкое до последнего слова и звука, все еще звучало в голове.

— Мы идиоты… — простонал герцог Ривердан, вскакивая с постели и торопливо натягивая первые попавшиеся под руку штаны и камзол. — Конченые идиоты… и я первый! 

Он вылетел из своей спальни и первым делом кинулся к двери в комнату Раймона, но, как назло, ему преградили путь.

— Ваша светлость! Ваша светлость, неладно дело! — Встревоженный управляющий внутренними дворами влетел в коридор, задыхаясь и пыхтя, явно бежал по лестнице, невзирая на свой почтенный возраст и лишний вес. — Беда, ваша светлость! 

— Что еще? — рявкнул Джейнс, внутренне отчего-то холодея. 

— Убийство в замке, ваша светлость! Как есть смертоубийство настоящее! 

Джейнс сам не мог бы объяснить, отчего эта новость вызвала у него волну холодноватой тошноты. Чего-чего, а смертей на своем веку он повидать успел немало и сейчас не имел особого повода так нервничать.

— Кого убили? — сухо каркнул он, уже почти предвидя ответ.

— Так мальчишку этого с кухни, — выдохнул управляющий внутренними дворами. — Которого на столбе приказано было повесить… 

Вот теперь Джейнсу стало дурно по-настоящему.

А управляющий все бормотал, бестолково переступая короткими толстыми ногами по ковру:

— Сегодня уже и снять с утра его светлостью приказано было, на день раньше срока, я с рассветом стражников и послал…

— И что? — Джейнс еле выговорил эти слова онемевшими губами. Страшная догадка билась в голове, но он все никак не хотел ей верить.

— Жуткое дело, ваша светлость, — удрученно покачал головой управляющий. — Кровью все там залито, что твою свинью закололи. И следы кровавые к боковой калитке. Тот, кто мальчишку прирезал, то ли спьяну, то ли со зла, потом, видать, опомнился и пытался следы замести. Унес труп за замковую стену, завесы-то теперь нету. И выбросил там, в канаву какую или вовсе в реку. 

— Еще кто-нибудь пропал? — Герцог слышал собственный голос будто со стороны.

— Перекличку среди слуг мы сразу устроили, — мелко закивал управляющий. — Да разве ж за такое короткое время всех разыщешь, кто по углам сидит или дрыхнет? Но к полудню точно выясним, обещаю, ваша светлость!

— Хорошо. — Джейнс сглотнул. — Идите. Жду доклада.

— Так сделаем, ваша светлость. А… кому доложиться, вам или его светлости Раймону?

— Что? — машинально переспросил тот-кто-всегда-в-тени. — Раймон!

Он сорвался с места, мгновенно забыв об управляющем. В два прыжка оказался у нужной двери и заколотил в нее ногами. Но дверь была заперта изнутри, и на крик и стук никто не отзывался.

— Твою ма-а-ать! — рявкнул, уже не сдерживаясь, герцог Ривердан и в следующий удар вложил не только силу, но и магию.

Дубовые доски буквально взорвались, разлетелись щепками по коридору и по комнате. Джейнс рванул внутрь, в три шага пролетел через кабинет и следующим пинком вышиб дверь, ведущую в спальню:

— Райн! 

— Райн! Твою мать! — Джейнс рывком сдернул сбившиеся неопрятным комом одеяла и снова грязно выругался, обнаружив, что они залиты кровью. — Райн!