«Фиат» стоял под окнами, никем не тронутый. В дневном свете особенно бросался в глаза неимоверно толстый слой грязи, успевшей затвердеть до толстой корки. Не считая этого, да еще и частично разбитых задних фар, машина выглядела вполне буднично, но Виктор не верил в обманчивую простоту — автомобиль продолжал служить связующей цепью между его вчерашней жизнью и сегодняшней, напоминанием о Клиенте. Запершись в машине изнутри, Виктор принялся при помощи спирта уничтожать свои отпечатки и прочие следы пребывания. Провозившись пятнадцать минут и сделав все, что можно, детектив этим не удовлетворился и отогнал машину на мойку, где отдал ключи и заказал полный ассортимент услуг, включая мытье спереди и снаружи, промывку двигателя и даже удаление битума. При этом Виктор понял, что общение с хозяином мойки его на удивление хорошо расслабляет, хоть ему и пришлось перекинуться с незнакомым человеком от силы парой фраз.

Подавив желание приобрести и поставить зимние шины за полгода до ближайших морозов, Виктор поспешно пошел прочь, прежде чем ненужные слова начнут вырываться из него сами, на этот раз вслух. Собственно, ввиду важности экспертизы колесного протектора, недооцениваемой многими, это могло бы иметь смысл, если бы Виктор собирался скрыть, где он находился в последние сутки, но… От кого скрывать? И что? Виктор осознал, что его голова теперь представляет собой мешанину из обрывков профессиональных знаний, превратив его в жалкое подобие не то что сыщика, а худо-бедно адекватного гражданина. Полагаться на свои навыки он не сможет еще долго.

Дойдя до супермаркета, Виктор проходил с тележкой туда-сюда, то и дело бросая в нее различные продукты питания. На этот раз он решил твердо отказать себе в алкоголе, предпочтя закупиться всякими лекарственными травами. Отнеся все это домой, он вернулся за машиной и поехал на склады Клиента. Остановив «Фиат» там, детектив еще раз позаботился о своих отпечатках, запер машину и спрятал ключ над колесом. Теперь будет очень сложно доказать, что он пользовался «Фиатом». Смешно. Неужели есть опасность, что Клиент станет что-то кому-то доказывать? Однако следующей ночью можно будет выспаться, имея на душе одной проблемой меньше.

Обратно Виктор вернулся на метро. Хотя обыкновенно толпа его раздражала, в этот раз он старался подпитать себя ее энергией, вновь заразиться обыденностью, разделить с незнакомыми людьми их проблемы, желательно самые никчемные. Не доехав до своей станции и сойдя раньше времени, Виктор решил, что пассивное ожидание покоя может наступать очень долго. Возвращение домой ничего не изменит и никак не приблизит его к просветлению. Ему следовало целиком уйти в новые впечатления, стать ребенком хотя бы на несколько часов.

Остаток дня Виктор провел в одном из киевских развлекательных центров, оказавшемся весьма кстати. Он просмотрел два фильма, катался на аттракционах, жевал что-нибудь каждые полчаса и даже пролез на сеанс лазерных войн с группой корейцев. Напившись кока-колы, сколько влезло, Виктор ощутил себя почти счастливым.

Вернувшись домой к позднему вечеру, он первым делом собрал в кучу все материалы, относящиеся к делу Клиента, в коробку из-под обуви. Материалов оказалось не так много — подобранная в поезде маска, ее рисунок с настенного ковра, оттуда же — распечатка с мерзкой рожей, призванной изображать Марка. Видеокассета и фото Алены. Наконец, флешка, отобранная у Игоря Васильевича, даже не просмотренная. Вроде бы все.

Желание сжечь коробку пришло и ушло на удивление быстро, что Виктор расценил как вернувшееся самообладание. Спрятав картонный ящик в кладовую, детектив заварил себе кучу настоек из трав и до трех часов ночи смотрел сериалы, бесцеремонно скачанные в Интернете. На этот раз дверь тумбочкой он уже не загораживал.

Третий день Виктор посвятил уборке квартиры. К тому времени он уже практически пришел в себя. Ему доставляло удовольствие мыть полы, пылесосить по несколько раз — наверное, впервые в жизни. Виктор заново открывал для себя мир и старался как можно дольше удержать в себе это чувство. Войдя в азарт, он перетащил всю мебель из кухни в коридор и тщательно вычистил все вплоть до плинтусов. Затем проделал это же с комнатой. Спал Виктор крепко и без сновидений.

Четвертый день ушел на мелкий ремонт всего, до чего руки дотянулись. Работы набралось порядком — оторвавшиеся петли на шторах, кривые гвозди в стенах, протекающий шланг у стиральной машины, неработающие магниты в шкафу. Виктор разбирался с этими делами методично, не задумываясь о том, сколько уже сделано или сколько осталось, позволяя информации спокойно течь в его голове, не задерживаясь без причины. Все окна были открыты, так что ветер свободно гулял по его квартире, подобно самому желанному гостю. Устраивая стирку, Виктор привычно проверил, не осталось ли чего в карманах, и обнаружил собственный мобильный телефон. Сначала Виктор не мог понять, почему батарея не села за столько времени, затем подсчитал, что не пользовался телефоном с момента своего визита на вокзал. За последние дни он про него даже не вспоминал. Ему никто не звонил, и он сам тоже забыл об этой стороне своей жизни.

На пятый день Виктор решил избавиться от домашнего хлама. Он перебрал все вплоть до последней зубочистки и вынес из квартиры семь огромных мусорных пакетов, оставив их у баков. Бездомные позаботятся о его добре получше огня. По возвращении домой Виктор задумался, не выкинул ли случайно чего-либо важного, но не сумел припомнить и трети того, что только что выбросил. Попутно он переставил мебель по-другому, обрадовавшись заметному визуальному увеличению свободного пространства.

На шестой день он занялся компьютером — переустановил систему, упорядочил все файлы, большую часть удалил, не забыл даже про дефрагментацию. Его машине, весьма старенькой, она бы не помешала. Однако он понимал, что причина в другом. Эффект от подобных процедур был сугубо психологический: он чистит, упорядочивает, лечит и приводит в норму все, что является частью его существования. Раз он не способен усилием воли привести в порядок свою сущность, то может сделать это косвенно, транзитом через все, что постепенно эту сущность у него отнимало кусок за куском. Через шмотки, технику, привычные образы.

Седьмой день Виктор решил сделать днем без электричества. Он лежал на диване и читал книги при солнечном свете. В первую очередь — те, которые впечатляли его в детстве. С восторгом Виктор окунался в подзабытые миры, ловя ощущения почти на том же уровне, что и в первый раз. Когда стемнело, он зажег свечи, но читать не стал, чтобы не портить зрение — лежал в тишине на кровати, прислушиваясь к себе, становясь свидетелем того, как его мысли продолжают сталкиваться друг с другом, на этот раз не вызывая мучительной головной боли.

На восьмой день Виктор гулял по Киеву, нигде особенно не задерживаясь. Пообедал в закусочной в центре, наслаждаясь ароматами свежей курятины и мятного чая, затем прошелся через весь город до знакомой пиццерии. Вечером на него накатила блажь, и Виктор решил не возвращаться домой, предпочтя снять номер в гостинице. Пребывание в совершенно новом месте добавило ему новых впечатлений — преимущественно из-за веселой компании каких-то финнов, горланящих за стенкой в соседнем номере. Виктор подумал, не заказать ли фруктов в номер, но прикинул и решил, что лучше то же самое устроить себе дома. Зато, спустившись вниз, он не отказал себе в бассейне и массаже.