— Это подземелья. Под Академией.

Она чему-то кивнула. Каким-то своим неведомым мыслям.

— Откуда тебе известно об этом проходе? — голос отражался от стен, усиливаясь эхом, пугая.

— Я не знаю. Мне просто надо было сюда. Что-то звало.

Черт. У меня мороз по коже и волосы дыбом на загривке. Фею тоже сюда что-то звало.

Неужели опять?

По привычке бросил поисковую сеть, но не обнаружил ни намека на тварей. Все тихо.

— Пойдем отсюда. Я скажу, чтобы эту дыру заделали…

— Ты можешь связаться с ледяным магом? — спросила она, растерянно глядя куда-то наверх.

— Могу, — я указал на свой браслет. Второй такой у Джера. Их сделали во время службы у Барьеры, чтобы всегда иметь связь с напарником.

— Зови его, — прошептала Ксана.

— Зачем?

— Зови.

— Слушай, может хватит? — раздраженно цыкнул на нее, — это плохое место. Просто давай уйдем.

— Нельзя, — ее взгляд снова стал стеклянным.

— Ты меня достала, — я развернулся в сторону выхода, — не знаю, что за чертовщина с тобой творится, но здесь ничего нет.

— Есть. Разрыв.

Меня холодный пот прошиб.

— Я проверил. Нет никакого разрыва! Ничего нет.

Ксана покачала головой.

— Тебе то откуда знать? Эти подземелья постоянно прочесывают!

— Прорыв может быть не только на поверхности, — глядя мне прямо в глаза, Ксана отошла на пять шагов и развела руки в стороны. Пространство тут же подернулось пеленой, обнажая уже знакомое Межмирье. Склеп расширялся, своды понимались, а масляное пятно на полу начало кипеть.

— Какого черта? — выдохнул, отступая от нее.

Девушка как неживая подняла руку, указывая на потолок. Я поднял глаза и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он весь был покрыт черными, пульсирующими коконами, внутри которых угадывались зловещие силуэты.

— Зови Джера, Нольд. Зови, — прошептала Ксана, — без него нам не справиться.

В этот раз я ее послушал.

***

Джер появился через минуту. Его аж передернуло, когда он понял, где очутился, откликнувшись на мой призыв.

— Вот это ни хрена себе, — протянул, осматриваясь по сторонам.

— Вот именно, — я пытался подсчитать количество коконов, но пятом десятке сбился.

— Как ты умудрился пробиться в междумирье?

— Я??? Это все она, — кивнул на Ксану.

Девушка стояла неподалеку и с блаженным видом пялилась на пульсирующую чёрную лужу, не обращая на нас никакого внимания.

— Эээ… — изумленно промычал он, — Как?

— Не спрашивай. Это она нашла скрытый проход из наших подземелий в подвалы Академии. И она же расширила границы, пропустив нас в междумирье.

— Это ведь твари обычно раскрывают его. В той стороны.

— Она раскрыла с этой, — и мне чертовски хотелось знать, как ей это удалось.

Похоже Ксана из Боунса была совсем не так проста, как мы все думали.

— Я не понимаю. Прорыв есть или нет? — Джер тоже уставился на трепещущие коконы.

— Пока нет, — отозвалась Ксана. Голос холодный, отрешенный, словно кто-то ругой на ее месте оказался, — Нижняя грань все еще держит.

На поверхности черной лужи появилась жуткая безглазая морда. Она давила, пытаясь прорваться, но не смогла преодолеть пленку, и снова ушла вниз.

— Что-то подпитывает защиту сверху, — Ксана подняла глаза к потолку.

— Печать Альшаны. Она в башне, над нами.

— Большой каменный круг с гравировкой? — уточнила странная невеста.

Мы с Джером закивали.

— С ней что-то не в порядке. Что-то не так.

— Ты-то откуда знаешь?

— Печать ломалась. Не так давно. Ее чинили, — рассуждала Ксана, словно не замечая меня.

Стеклянный взгляд мимо, сквозь, внутрь. От этого мурашки по коже.

— Не до конца починили. Неправильно. Неаккуратно.

— Уж как могли.

— Печать силу свою теряет. Надо все исправить, — она убежденно кивнула.

Мы с Джером переглянулись, не понимая, что происходит. Приятель в полнейшем недоумении развел руками.

— Ладно. Разберемся. Надо коконы уничтожить, пока из них никто не вылупился, и не начал носиться по Академии.

— На вашем месте, я бы сначала занялась маткой.

— Маткой? — ледяной маг нахмурился. Я тоже.

Ксана посмотрела на нас ласково, как на дурачков:

— Вы думаете, эти коконы из воздуха берутся? Растут как грибы?

Ох, не понравился мне ее тон, а еще больше ее слова. Здравое зерно в них было, а это значит — у нас проблемы.

— Матка с этой стороны. Не в Запределье? — зачем-то уточнил я, хотя и так знал ответ.

Ксана задумалась на миг, потом обернулась и указала рукой в самый темный угол, туда, где реальный склеп сплетался с красной пустыней междумирья.

От дурных предчувствий заломило зубы.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил у Джера, который тоже пристально всматривался во тьму.

— Нет.

Подойти ближе мы не решались. Сколько всего видели на службе у Барьера, но ни разу не встречали ту тварь, что могла откладывать коконы. Вряд ли она будет милой и безобидной.

…Тьма в углу шевельнулась.

Сначала показалась одна конечность, длинная, узловатая, похожая на ноги паука, потом вторая.

Ксана попятилась и благоразумно отошла подальше, в сторону и от тьмы, и от нас.

С тихим шипением тварь медленно спустилась на пол и представила перед нами во всей красе.

— Твою мать, — прошелестел Джер, а я и вовсе ничего сказать не мог. Смотрел на ЭТО, и не понимал, как такое вообще может быть.

Тварь была похожа на гигантского богомола, возвышающегося над землей метров на пять. Передние ноги, заканчивающиеся острыми шипами, были согнуты и угрожающе направлены в нашу сторону. Толстое, колышущееся от каждого движения пузо, грузно стелилось по полу, оставляя за собой склизкий след. Сквозь полупрозрачные стенки были видны яйца. Много яиц.

Тварь склоняла треугольную голову то в одну сторону, то в другую. У нее не было глаз, но я чувствовал, что она смотрит, чувствовал, как липкий, кровожадный взгляд скользит по нам.

Матка шевельнулась, сделала тяжелый шаг в нашу сторону и замерла, снова присматриваясь, принюхиваясь, издавая тихое шипение, а потом повернулась к Ксане.

Шипение стало сильнее, злее, яростнее. И прежде, чем мы успели понять, что происходит тварь с необычайной проворностью ринулась вперед, к растерянной невесте, испуганно пятившейся к стене.