Скотт ухмылялся и встряхивал головой, идя по шатающемуся полу, как по трюму огромного океанского лайнера. В лифте он промахнулся мимо кнопки и только ткнул пальцем в жесткую панель. Со второго раза получилось попасть, однако двери почему-то не закрывались.

– Нажал ведь! – рассердился он и надавил сильнее.

Когда лифт все же поехал вниз, Скотт привалился к стене, будто собирался уснуть прямо там. Лифт остановился, двери открылись. Их номера были по коридору налево, но для пущей уверенности он стал сверяться с указателем, пытаясь не запутаться в цифрах, а затем пошел, следуя зигзагам на замысловатом узоре ковра. И не сразу заметил, что в коридоре есть кто-то еще.

В тусклом свете бра в конце прохода, словно привидение, стояла женщина. Невысокая блондинка в ночном халате. В первое мгновение Скотт с ужасом вообразил, что это мисс Филлипс, зашедшая его проверить, но женщина повернулась и пошла в другую сторону, будто сообразив, что зашла не туда или вспомнив о чем-то важном. Скотт вздохнул с облегчением и, с трудом переставляя ноги, побрел за белым удаляющимся пятном ее силуэта. Она плыла впереди, как призрак. Весь отель уже спал, и одурманенный мозг Скотта вдруг возомнил, что это дух явился показать ему неприглядное будущее.

Дальше коридор поворачивал налево и проходил мимо просторной террасы, только потом уводя в нужное Скотту крыло. Он бы не удивился, пройди женщина сквозь стену. Но та повернула за угол, увлекая его за собой. Дойдя до поворота, Скотт увидел, как она убегает вперед, через залитую лунным светом галерею, знакомым детским широким шагом, только сверкали пятки, и тут Скотта запоздало озарило: он видел не призрака, а Зельду.

Его первым порывом, как у гончей, было броситься за ней. Он понятия не имел, почему жена шаталась по коридорам. Ей полагалось быть в номере; мисс Филлипс не справилась со своими обязанностями.

Скотт зашагал нетвердой походкой, ноги заплетались. Зельда была быстрее, а он ведь еще и выпил, и это были не салочки, а прятки. И она успела скрыться.

Скотт точно знал, куда она направлялась, и потому не волновался – юркнула, конечно, в номер и теперь притворяется спящей. Задыхаясь, он преодолел последний поворот. Зельда стояла посреди коридора с тяжелой стеклянной вазой лилий, выставив ее наподобие щита.

– Я закричу!

– Тише, – сказал Скотт, беря ее за руки, – все хорошо.

– Закричу!

– Все в порядке. Я отведу тебя в комнату.

– На помощь! – заголосила она. – Помогите!

Скотт подошел ближе. Зельда отшатнулась, угрожающе занеся вазу, будто собираясь бросить ее в мужа. Но вместо этого повернулась и метнула ее в дверь.

Ваза разбилась с оглушительным грохотом, осколки разлетелись, цветы упали на пол.

– На помощь! – закричала Зельда, колотя кулаками в дверь. – Кто-нибудь, помогите!

И прежде чем Скотт успел сделать шаг, отскочила и, визжа, бросилась бежать по коридору.

Скотт ринулся за ней, забыв о наказе доктора.

– Помогите! Убивают!

Какой смысл был теперь прятаться в номере? Бежала она легко и без устали, как ребенок. Однажды, еще в «Пратте», гуляя по территории больницы, Зельда увидела подъезжающий грузовик, выпустила руку Скотта и чуть не бросилась под колеса. Тогда он был моложе, а легкие – здоровее, и все равно еле успел ее схватить.

Коридор тянулся бесконечным рядом дверей, зеркал и столиков с вазами. Скотт бежал из последних сил, стараясь не терять жену из виду. Хоть бы она кричать перестала!

Он настиг Зельду, когда та судорожно дергала ручку двери. Наверное, ключ забыла. Скотт приближался медленно, стараясь не напугать еще больше.

– Так, довольно, – сказал он, пока Зельда ломилась в дверь, будто и правда спасаясь от убийцы.

Скотт взял жену за руку, но она вырвалась и дала ему пощечину. Тогда он попытался схватить ее за запястья, но поймал только одно, и свободной рукой Зельда продолжала его колотить. В самый разгар борьбы Скотт вдруг почувствовал сильный удар и отлетел к стене, упав к ногам ее спасителей – двух мужчин в одинаковых халатах.

Удар пришелся по голове, наверное, даже пошла кровь. Но не успел Скотт ощупать рану, как его рывком подняли, прижали к стене и грубо тряхнули.

– Пустите!

По всему коридору люди выходили узнать, что за шум. Стоя в дверях своих комнат, они таращились на Скотта, как на преступника. Зельда вся сжалась. В халате, со сломанным зубом, падающими на глаза волосами – ни дать ни взять сумасшедшая.

– Он сошел с ума, – сказала она. – Из лечебницы сбежал.

– Не верьте ей.

– Умолкни! – рявкнул один из мужчин, сдавив Скотту горло.

– Он меня и раньше пытался убить, потому его и упрятали.

– Неправда.

– У него белая горячка.

– Ложь!

Мужчина сдавил горло сильнее.

– Я сказал молчать!

– Я вызвала полицию, – подала голос пожилая дама.

И тут появилась Скотти.

– Это мой отец, – сказала она человеку, державшему Скотта. – В чем дело?

– Он пьян.

– Не пьян. А вот она шатается по отелю посреди ночи.

Из открывшейся двери вышла мисс Филлипс, щурясь от света. Зельда нырнула за ее спину, будто ища спасения.

– Спросите ее! – взмолился Скотт.

– Он пытался меня убить, – не сдавалась Зельда.

– Я пришел, а она по коридору слоняется. – Скотт махнул рукой куда-то в сторону лифтов.

– Зельда, это правда?

Зельда виновато отвернулась, как нашкодившая собака.

– Вам полагалось следить за ней. – Скотт повернулся к мисс Филлипс.

Та подняла руку, как учительница, призывая всех к вниманию.

– Простите за доставленное беспокойство. Это моя пациентка, и я несу за нее полную ответственность. Больше такого не повторится.

Она увела Зельду в комнату и закрыла дверь.

– Я же говорил, – буркнул Скотт, высвобождаясь из рук своих тюремщиков.

Ни один не принес извинений. Когда Скотт раздраженно их потребовал, обидчик заявил, что ему еще повезло легко отделаться. Раз Зельду уже увели, толпа стала глазеть на новую сцену.

– Пап, не надо, – взмолилась Скотти и, пока ссора не успела разгореться заново, втолкнула его в свою комнату.

– Спасибо, – сказал он примирительно и сел к столу.

Теперь, когда напряжение спало, Скотт чувствовал, что невероятно измотан – словно проиграл битву. А ведь всего этого шума можно было избежать. И как глупо все получилось!

– Прости, что так вышло, – произнес Скотт со вздохом и ощупал мягкую шишку, уже вздувающуюся на голове.