После желанного купания Амрита поела и поспала — все это время Рати находилась рядом, не нарушая ее покоя, терпеливая, незаметная и тихая, — а потом заговорила с юной служанкой.

— Кто ты такая и почему тебя приставили ко мне?

— Мои родители служат во дворце, я выросла здесь. Меня подобающим образом обучили и воспитали.

— Тебе не объяснили, кто я?

Девушка покачала головой.

— Я не должна ничего знать! Мой долг — служить вам верой и правдой, исполнять все ваши желания.

— Мое главное желание — выбраться отсюда. Мой дом не здесь, а совсем в другом месте, там, где осталась моя маленькая дочь, — волнуясь, сказала Амрита.

— Это невозможно, госпожа, — невозмутимо произнесла служанка. — Дворец — закрытый мир, все выходы из которого тщательно охраняются.

Девушка в самом деле была хорошо обучена: молодая женщина сразу почувствовала, что не дождется от нее ни откровенности, ни сочувствия. Все, что ей было поручено, — это ухаживать за телом своей госпожи, единственным, что имело истинную ценность в глазах повелителя.

Амрита принялась расспрашивать Рати о дворцовой жизни. Вскоре она выяснила, что очутилась в зенане[26]принца Арджуна, где кроме нее жили не менее сотни женщин — жен, наложниц, танцовщиц, служанок. Амрита быстро поняла, что существование большинства женщин принца сводится к мечтам и скуке. Они жили в надежде и вечном ожидании того, что повелитель вспомнит о них и пригласит в свои покои; они пресытились богатством и бездельем и изнывали от тоски, потому что никогда не покидали дворца. Утром и днем обитательницы зенаны спали, вечер и ночь, наряженные, накрашенные и надушенные, проводили в долгом, зачастую бесплодном ожидании зова своего господина.

Амрита вовсе не желала быть выбранной принцем; однако встреча с ним была единственной возможностью узнать, что ее ждет. Едва ли сын раджи решил сделать из нее дворцовую танцовщицу, скорее всего, он желал наслаждаться как ее искусством, так и ее телом.

А еще ее наверняка ждет наказание за то, что она посмела ослушаться и сбежала с Деваром! Как ни странно, последняя мысль вызвала у Амриты чувство мстительного торжества.

Молодая женщина поклялась себе в том, что сыну раджи не удастся ни увидеть ее танец, ни взять ее на ложе. Танцевать перед ним все равно что отдать свою душу на растерзание злобным демонам!

Несколько дней она провела в отведенной ей комнате наедине со своей служанкой, пока однажды Рати не сообщила о том, что госпожа должна проследовать в царскую купальню, где соберутся другие обитательницы гарема. То были своего рода «смотрины», после которых счастливица отправлялась в спальню повелителя.

Не слушая возражений, Рати натерла тело госпожи благовониями, покрыла подошвы ног красной краской. Губы следовало покрасить в алый цвет, глаза подвести черным, нанести на тело цветные рисунки, прическу украсить драгоценностями и перьями.

А еще — особым образом нарядиться: в одну лишь тончайшую, прозрачную юбку. Ножные браслеты издавали приятный звук, руки были отягощены многочисленными украшениями. Обнаженная грудь была свободна от ожерелий, цепочек и бус, дабы повелитель видел ее красоту.

Рати проводила молодую женщину до дверей царской купальни, и Амрита не без содрогания вошла в огромное помещение. Высокий куполообразный потолок был покрыт цветными узорами, отражавшимися в прозрачной воде большого мраморного бассейна.

Здесь собрались самые разные женщины: совсем юные и постарше, светлокожие и темные, высокие и низкорослые. Все они были великолепно сложены, обладали красивыми лицами и густыми волосами. Одна за другой, кто молча, кто с заливистым смехом, они спускались в бассейн, и чистейшая вода окрашивалась золотым, серебряным, бирюзовым, алым. Нанесенные тонкой кистью рисунки размывались по телу, что придавало ему особую, языческую, красоту.

Многие с любопытством поглядывали на Амриту, признав в ней новенькую, но никто не пытался заговорить.

Молодая женщина вошла в воду. Та оказалась приятно теплой и пахла лавандой. Амрита прислонилась к мраморной стенке бассейна, тогда как другие женщины резвились, плескались, выгибались в сладострастных позах.

Потом появился принц. Его встретили радостным смехом, игривым визгом и восторженными криками. Повелитель скинул шелковый халат, вошел в воду, и обитательницы зенаны устремились к нему. Они протягивали руки, вращали бедрами, выставляли грудь, запрокидывали назад голову, всячески стараясь показать свои прелести. Принц хохотал, хватал женщин за груди, целовал в губы, с некоторыми с головой погружался в воду.

Амрита почувствовала отвращение к происходящему. Все те тайные и зачастую нецеломудренные действия, каким ее обучали в храме, имели некую духовную подоплеку. Здесь же была чисто телесная страсть, вернее сказать, похоть.

В самом деле, мало кто приходил в храм с единственной целью — удовлетворить плотское желание. Большинством паломников руководила жажда получить высшую милость, через соединение с девадаси познать силу и власть божества. Возможно, поэтому Амрита никогда не ощущала себя ни униженной, ни оскверненной.

В тот миг, когда на лице Амриты отразились все ее чувства, принц Арджун отыскал женщину взглядом.

Окруженный хороводом прелестниц, повелитель приблизился к ней. Его глаза пожирали Амриту, пронзали жестоким и жарким взором.

Принц протянул руки и слегка коснулся груди девадаси. На его лице играла снисходительная и сладострастная улыбка. Молодая женщина отпрянула, но он, казалось, не обратил на это внимания, двинулся следом за ней и на сей раз схватил ее бесцеремонно и крепко. Он грубо тискал тело молодой женщины, будто желая причинить ей боль. Амрита принялась вырываться, расплескивая воду, и, когда принц наконец разжал руки, бросилась вон из бассейна. Ее сердце бешено стучало, тонкая юбка прилипла к ногам, волосы намокли, краска на лице размазалась: Амрита походила на испуганную мокрую птицу.

Немногие из обитательниц зенаны догадались, что она сопротивлялась по-настоящему, большинство решило, что это часть любовной игры. Никто не осмеливался возражать прихотям повелителя, его благосклонность была вершиной желания каждой женщины.

— Я жду тебя сегодня! — крикнул принц, и его возглас отразился от стен гулким эхом.

Амрита выбежала из купальни. За дверью ее ждала взволнованная Рати, которая завернула госпожу в покрывало и увела в покои.

Молодая женщина поняла, что у нее нет никакой надежды уговорить принца отпустить ее на свободу. Оставалось только сопротивляться — отчаянно, безумно, до последнего.

Не говоря ни слова, Рати высушила и расчесала волосы госпожи, заново раскрасила ее тело, принесла сухую одежду. Амрита не возражала. Будь что будет! Так или иначе, но ей придется предстать перед принцем.

Вскоре за ней пришли слуги. Молодой женщине казалось, что ее ведут на заклание.