– Прости, дорогая, прости…

Вечером долго стоял перед образами, моля Господа о прощении и помощи.

Он любил Аликс, эта любовь выдержала испытания годами, Аликс надежная, она будет прекрасной императрицей и матерью их детей. Аликс умеет наставить его, знает, что нужно ему как императору, она словно путеводная звезда в нынешнем трудном положении.

А Маля? Маля совсем иная, она живая, веселая, легкая. С ней так же просто, как с Аликс трудно, но такая как Маля никогда не сможет помочь стать государем-императором, скорее, остаться «гусаром Волковым» в особнячке на Английском проспекте.

Они такие разные, но обе нужны ему.

– Как же мне быть? Помоги, Господи, наставь на путь истинный.

Ники прекрасно понимал, что должен делать – забыть Кшесинскую, но именно этого не мог. Никакие доводы разума не властны над разбушевавшимся сердцем.

Казалось, что забыл, ведь столько месяцев не бывал у Кшесинской, но стоило увидеть ее всегда лукавые, а теперь печальные глаза, и внутри все всколыхнулось снова.

Ночью ему снилась Матильда, исполняющая на сцене волшебный танец, легкая, воздушная, волшебная. Каким-то чудом, как бывает во сне, он приблизился к сцене и закричал от ужаса – Матильда превратилась в … танцующую королеву Викторию!

От собственного крика во сне Николай сел на постели, пытаясь понять, где он и не разбудил ли кого.

Ожидая Ники на следующий день, Матильда выпроводила вон всех, даже сестру.

Но времени до появления императора оставалось много, она наполнила ванну и опустилась в ароматную воду, чтобы еще раз все обдумать.

Она все решила – Ники женится, следует действительно возвратить ему письма и подарки, даже то самое первое колье и любимый браслет с большим изумрудом, на котором выгравированы даты их знакомства и переезда в этот дом. Судьба так распорядилась, она не должна мешать, это будет только терзать сердца и ему, и ей, и Аликс.

Аликс любит Ники, это видно по тому, как бросилась защищать его даже перед балериной. Принцесса надменная, скучная, словно старая бабка, но Ники ее любит. Как ни трудно признать, но это так.

Матильда лежала, вспоминая записи в дневнике Ники, которые тот показывал. Аликс, Аликс, Аликс… Синеглазая принцесса… единственная, которая… мечта… судьба… жена… и никакой другой…

Пусть все это написано давно, до их с Малей встречи, но теперь Ники и Аликс – жених и невеста, скоро станут мужем и женой.

Матильда решила, что даже не станет задерживать Ники, просто объяснит, что хотела вернуть письма, крепко поцелует и попрощается, благословляя на долгую счастливую жизнь с Аликс.

Лукавила, прекрасно понимая, что если поцелует, то…

А пока она решила перечитать послания любимого.

Увлеклась так, что не заметила, сколько прошло времени, вода остыла, значит, много.

Вдруг ей послышался шум на первом этаже. Неужели Ники пришел раньше времени? А она неглиже.

Матильда быстро спрятала письма в секретный ящичек шкатулки с танцующей балериной, сунула ту под полотенце, заколола волосы и, накинув халат, поспешила из ванной:

– Ники!

Внизу на пороге гостиной невольно замерла в ужасе – вокруг настоящий погром, все разбросано, ящики выдвинуты, коллекция шкатулок (дарили Михайловичи, зная ее любовь к таким вещичкам) попросту уничтожена попытками вскрыть принудительно…

Матильда стояла, закрыв глаза и бессильно прислонившись к дверному косяку. Она прекрасно понимала, что именно искали. И этот Власов не оставит ее в покое, пока не добьется своего. Потайной шкаф в кабинете тоже открыт, и шкатулка с бумагами и перстнем исчезла. Она больше не наследница имени Красинских…

Но погромщикам были нужны письма, то есть та шкатулка, которая была у Матильды в руках, пока ее искали здесь.

– Боже мой! Сейчас придет Ники, а у меня такой погром.

Ей послышалось, будто во входной двери поворачивают ключ, метнулась туда, забыв, что всего лишь в кружевном халате, но… дверь оказалась закрытой снаружи! Ключ вставлен с той стороны и наполовину повернут так, что изнутри свой вставить невозможно.

Матильда опустилась на пол прямо там, шепча:

– Ники, мне страшно…

Следующий удар ее ждал в театре…

Записка была короткой:

«Андрей, мне нужна ваша помощь. Срочно. Матильда».

Верный влюбленный рыцарь, готовый ради своей Прекрасной Дамы на любые подвиги…

Он примчался немедленно, хотя должен быть в Зимнем дворце с родителями. Ники собирался показывать новинку – синема, а они с отцом намеревались разыграть при показе Алису.

– Что случилось?

– Мне нужно попасть во дворец.

– В какой?

– К Ники.

Власов не шутил, он начал свою черную работу. Дело не в погроме, учиненном в доме, а в том, что на афишах ближайшего спектакля ее имя заменено именем Леньяни. Это означало, что механизм ее уничтожения заработал на полную мощь. Аликс отобрала Ники, теперь Власов отнимал балет. Ники не вернуть, Матильда зря на что-то надеялась, но балет она не отдаст, чего бы это ни стоило!

Нужно вернуть письма Ники и его подарки? Только не мерзкому Власову! Ники не пришел, значит, она сделает это сама, причем так, чтобы ни у кого не осталось сомнений. И тогда у Власова не будет повода не пускать ее на сцену.

При осуществлении плана мог помочь Андрей.

Во дворце они пробрались куда-то в темный зал, Андрей прижал палец к губам, делая знак Матильде:

– Тсс! Они уже начали.

– Что начали?

Андрей быстро прикрыл дверь и кивнул Матильде на Николая, увлеченно крутившего ручку какого-то аппарата:

– Синема.

Аппарат трещал, а его луч света выхватывал на большом белом полотнище невероятную картину. На полотне к перрону вокзала подъезжал поезд, в следующем кадре из вагона вышла Алиса Гессенская, навстречу которой спешил Николай.

Матильда высвободила руку и шагнула к реальному Николаю у аппарата. А из первых рядов, услышав какой-то шум, обернулась мать Андрея, великая княгиня Мария Павловна. Андрей поспешил к родительнице, стараясь не попасть в луч проектора, чтобы не заслонять изображение.

На экране Николая вдруг сменил огромный медведь, держащий в руках поднос с хлебом и солью. В зале раздались смех и аплодисменты. Александра Федоровна вскочила, пытаясь понять, что это за шутка, но, повернувшись к свету, оказалась просто ослеплена. На экране огромный медведь уже шел на камеру, увеличиваясь в размерах с каждым шагом. Еще мгновение, и Аликс просто завизжала бы, но остановил насмешливый голос Марии Федоровны:

– Что вы, Аликс? Вам ли, будущей российской императрице, бояться русских медведей?