Андрей смутился.

– Ну, быть может, со временем…

Сильные ноги, сильное тело, Матильда одним движением оказалась на ногах. Грустно улыбнулась:

– А пока мы будем останавливаться в тех гостиницах, где не будет ваших знакомых… из королевских семей. А потом вам подберут невесту из великих княжон, вы женитесь и станете втайне от супруги присылать мне на день ангела небольшие подарки в благодарность за прошлые отношения?

Она отошла в сторону, поправляя прическу, голос зазвучал уже насмешливо:

– Вам не пора домой, Ваше Высочество? Мама́ будет волноваться.

Андрей тоже вскочил на ноги, но не столь легко. С досадой пнул ногой тяжелый фолиант.

– На месте Ники я бы отказался от престола и жил как частное лицо, наслаждаясь любовью самой красивой женщины на свете… Титул… кровь… какая разница!

Несчастному фолианту достался еще один крепкий тычок.

– Значит, все дело в моей крови. Моя кровь не подходит, а кровь… – Еще мгновение, и она сказала бы об Аликс, но сумела удержаться, лишь мотнула головой: – Я не буду больше ничего искать. Балерина останется балериной, и мне пора на репетицию, Ваше Высочество. Работать надо.

Князь Андрей смотрел на ее прямую спину, закусив губу.

– Я-то чем виноват?

– Малечка… – у Леньяни слащаво-приторный голос, – я знаю, что ты вся разбилась, пытаясь повторить мои фуэте. Мне тебя жаль.

Матильда нахмурилась:

– Я все равно сделаю.

Ответом ей стала широкая улыбка соперницы.

– Не сомневаюсь. Еще дюжину синяков поставишь или что-то поломаешь… Но я могу тебе помочь, открыть секрет.

– Да неужели? – фыркнула Кшесинская.

– И ничего, – буквально пропела Леньяни, – абсолютно ничего не потребую взамен. – Вдруг ее тон стал насмешливым. – Никто другой, кроме тебя, повторить мой трюк не способен, а ты танцевать больше не будешь. Разве только в кордебалете… Но там фуэте ни к чему, дорогая.

Матильде пришлось буквально прикусить язык, чтобы не сказать, что танцевать она будет назло всем!

– Зря надеешься, Маля. Ты не на того поставила. Я тебе давно твердила о князе Андрее и о других великих князьях… Вон Владимир Александрович тобой серьезно интересуется. Так тебе императора подавай…

– Его Величество не лошадь, чтобы на него ставить.

Леньяни сочувственно вздохнула:

– Но это ничего не меняет. Тебе не позволят сейчас выйти на сцену, должно пройти время. Не настаивай на своем, отступи в тень, подожди, пока все забудут, потом найдем тебе достойного покровителя, и сможешь начать все сначала… Я же хочу как лучше…

Матильда вдруг подумала о том, что Пьерина и впрямь не злая, действительно пытается ей по-своему помочь.

– Спасибо тебе. Только ждать я не буду, а танцевать буду!

Леньяни сокрушенно вздохнула и пожала плечами:

– Странные вы, русские…

– Я полька.

– Что?

– Не важно.

Но Леньяни была права, танцевать просто не дадут. Потеряв Ники, она потеряла и сцену, вернее, на сцене оставят, но в кордебалете.

И все равно, если бы пришлось повторить последние годы, Матильда поступила бы так же – выбрала любовь Ники. А сцена?..

– Я буду танцевать, и не только «невесту»! – В ее голосе вдруг зазвучала насмешка: – А секрет фуэте я раскрыла.

– Чекетти рассказал? – тревожно поинтересовалась Леньяни.

– Нет, сама догадалась! – с вызовом сообщила Матильда.

Глядя ей вслед, Леньяни гадала – блефует или нет.

Князь Андрей предложил куда-то съездить.

– Еще один архив? Я просила передать, что не имею намерений раскапывать свою родословную.

– Нет, прокатимся кое-куда. Это секрет.

Всю дорогу Андрей молчал, а когда понадобилось переправляться куда-то на небольшом пароме, вдруг заговорил:

– Матильда Феликсовна, я прошу вас подумать…

Кшесинская удивилась серьезности и решительности его тона.

– Андрей, что с вами? Куда вы меня везете? Утопите посреди озера?

Тот мотнул головой и продолжил, видно, борясь сам с собой:

– Я хочу, чтобы вы знали: я готов ждать вас сколько угодно.

– Где ждать?

Честно говоря, Матильде уже перестало нравиться приключение.

– Когда вы станете моей.

Она невольно вытаращила глаза на юного князя. Вот это поворот! Мальчишка, молоко на губах не обсохло, а такая прыть! Он же знает, что Кшесинская встречается с наследником, об этом знают все. Тогда именно у Андрея Ники отобрал букет…

А его «понесло» от отчаяния:

– Почему вы не хотите встречаться со мной? У вас в гостях бывают многие…

Ах, вот оно что… Он тоже желает наносить визиты в дом на Английском проспекте. Как он представляет эти визиты, как все – разгул и разврат? Знал бы, что именно там происходит.

И ради этого Андрей притащил ее сюда?

Да, у мальчишки слишком горят глаза, он чем-то возбужден и расстроен, не стоит рисковать, лучше все свести к шутке.

Матильда обворожительно улыбнулась:

– Вы преувеличиваете, не так уж многие. Князья Михайловичи – Георгий, Александр и Сергей. Георгий Михайлович помог мне приобрести хорошую лошадь, Александр Михайлович… Сандро, – пояснила она, хотя Андрей прекрасно понимал, о ком идет речь, – часто привозит хорошее вино, Сергею Михайловичу отдельная благодарность за электричество в доме. Знаете, это удобней керосиновых ламп и светлей.

Она продолжала перечислять, загибая пальцы. Андрей откровенно мучился, слыша родные с детства имена. Конечно, кузены и дяди старше его, он пока безусый мальчишка, но он был влюблен в балерину и готов стать ее верным рыцарем без страха и упрека, а она вот так жестоко.

– А еще учитель музыки, впрочем, это в прошлом. Зато кавалергарды прелесть какие!

– К-какие кав-валергарды? – обомлел Андрей, не замечая насмешки в глазах Матильды.

Та словно не услышала вопрос и продолжила:

– Гусарский полк тоже забавный. Да, конная артиллерия… Пара садовников – один английский, второй француз… Еще… Печник…

– Какой печник?!

– Он печи перекладывал, – самым невинным тоном пояснила Матильда, – и его помощник тоже. Рослый такой, рябой…

Она вдруг почти с ужасом ахнула:

– А Ники?! Ники чуть не забыла!

Андрей замер, не в состоянии что-то произнести. Матильда весело рассмеялась:

– Боже мой, Андрей, какой вы еще… – не договорила «ребенок», но он и без того понял. – Верите любой чепухе. Да, у меня бывали ваши кузены, но это дружеские вечеринки, можете спросить у барона Зедделера, вы с ним знакомы. И жаль, что вас на них не было. Кстати, куда вы меня привезли, что это за дом?