Ник попытался сесть, но сил не было. В вышине над собою он видел только грозовые тучи и молнии, что били в какую-то точку впереди. Полушария! Ник сразу же все вспомнил. Необходимо убедиться, что полушария в целости и сохранности!

– Полушария! – заорал он. Горло пронзила боль.

– С ними все в порядке, – послышался знакомый голос, и над Ником, откуда ни возьмись, навис Хедж. А он ведь стал выше, безотчетно подумал Ник. А еще – тоньше. Вроде как вытянулся в длину, точно ириска, которую вырывают друг у друга двое детишек. И если прежде он был лысоват, то теперь волос у него словно поприбавилось. Или это тень облепила его чело?

Ник зажмурился. Где он? Как он сюда попал? Мысли путались. Вероятно, он все еще болен, причем расхворался серьезнее, чем прежде, иначе почему его несут на носилках?

– Где мы? – слабо повторил Ник. Он снова открыл глаза, но Хеджа не увидел – хотя голос его раздавался где-то совсем рядом.

– Мы переходим на ту сторону Стены, – отозвался Хедж, рассмеявшись неприятным смехом. Ник тоже расхохотался – сам не понимая почему и, более того, не в силах остановиться, пока в конце концов не задохнулся и не закашлялся.

Но за хохотом Хеджа и неумолчными раскатами грома слышался еще какой-то шум. Ник не сразу опознал, что это. Он чутко вслушивался, пока носильщики невозмутимо тащили его дальше, и наконец, кажется, понял: это же зрители неистовствуют на футбольном или крикетном матче, воплями и криками приветствуя победителя! Хотя, конечно, Стена – несколько неожиданное место для спортивных игр. Может, это солдаты Внешней границы затеяли состязание.

Пятью минутами позже Ник расслышал в гуле толпы пронзительный визг и понял: никакой это не футбольный матч. Он попытался сесть, но сильная рука тут же уложила его обратно – конечно же, рука Хеджа, но черная и обугленная, а на месте ногтей подрагивали алые язычки пламени.

«Галлюцинации, – в отчаянии убеждал себя Ник. – Галлюцинации!»

– Необходимо перейти за Стену как можно быстрее, – наставлял Хедж носильщиков. – Еще несколько минут, и мертвые уже не смогут удерживать проход. Как только полушария окажутся по ту сторону, мы побежим.

– Да, господин, – хором отозвались носильщики. Ник гадал, о чем, собственно, идет речь. Они шли между двумя колоннами странных недужных рабочих. Юноша старался не смотреть в их сторону: изодранные синие лохмотья не давали гниющей плоти отваливаться от костей. К счастью, изувеченных лиц он не видел. Все они развернулись спиной, сцепив руки, точно расставленный задом наперед почетный караул.

– Полушария по ту сторону Стены!

Ник не понял, кто это произнес. Голос был незнакомый, гулкий, и юношу словно обдало грязью. Но слова эти произвели мгновенный эффект. Носильщики припустили бегом. Ника подбрасывало и швыряло туда-сюда; в какой-то момент, взлетев вверх, он крепко вцепился в края носилок и, воспользовавшись толчком, резко сел и огляделся.

Они как раз вбегали в туннель в Стене, отделяющей Древнее королевство от Анцельстьерра. В низкий, пробитый в камне сводчатый туннель. По всей его длине туннель заполонила ночная бригада. Между двумя бесконечными рядами сцепленных рук оставался совсем узкий проход. Все эти люди – и мужчины, и женщины – мерцали золотистым светом, но, оказавшись ближе, Ник разглядел, что сияние исходит от тысяч крохотных золотых язычков пламени, что, сливаясь воедино, распространялись все шире, и те, что стояли дальше от входа, были объяты огнем.

Носильщики вбежали в туннель, и Ник в ужасе вскрикнул. Огонь пылал повсюду – странный золотистый бездымный огонь. И хотя он испепелял работников ночной бригады, никто даже не попытался бежать, или закричать, или сделать хоть что-нибудь, чтобы положить конец этому кошмару. Хуже того, Ник заметил, что как только кто-либо из рабочих сгорал дотла, на его место заступал другой. Сотни и сотни одетых в синее мужчин и женщин толпой валили внутрь с противоположного конца, удерживая строй.

Хедж с усилием пробивался сквозь туннель впереди носилок. Но… это же не вполне Хедж. Это скорее сгусток тьмы в образе Хеджа, обрамленный алым пламенем, что боролось с золотым. Каждый шаг явно давался Хеджу с трудом, а золотой огонь казался едва ли не физической силой, пытающейся помешать Хеджу пройти сквозь туннель в Стене.

Внезапно впереди вспыхнула целая группа рабочих ночной бригады. Так свеча, догорая, растекается лужицей воска и исчезает без следа. Не успели люди по обе стороны опять соединить руки, а новые рабочие – добежать до места, как золотое пламя, воспользовавшись брешью, с ревом хлынуло по туннелю. Носильщики заметили, что происходит, разразились проклятиями и воплями, но не замедлили бега. Они врезáлись в огонь, точно пловцы, что бегут с берега навстречу волне и ныряют в нее. Но хотя и носилки, и двое приставленных к ним здоровяков прошли насквозь, пламя объяло Ника, сбросило его с носилок и швырнуло на каменный пол туннеля.

Вместе с золотым пламенем сердце пронзила леденящая боль, как будто в грудь юноше воткнули сосульку. Зато в голове внезапно прояснилось, все чувства обострились. Ник различал в пламени и в камнях отдельные символы: они двигались, изменялись, образовывали новые комбинации. Да это же знаки Хартии, о которых он столько слышал! Магия Сэмета… и Лираэль.

В памяти тут же воскресли все события последних дней. Ник вспомнил и Лираэль, и крылатую собаку. Бегство из палатки. Тайное убежище в тростниках. Его разговор с Лираэль. Не он ли пообещал девушке, что сделает все, что сможет, чтобы остановить Хеджа?

Пламя билось в грудь Ника, но не обжигало кожи. Оно пыталось атаковать то, что таилось внутри его, исторгнуть осколок из его тела. Но магия Стены намного уступала этой силе, и сила вновь заявила о себе, пока Ник искал помощи у огня Хартии: он хватал языки пламени руками и даже порывался проглотить вспышки золотого света.

Изо рта, и носа, и ушей юноши внезапно посыпались белые искры, тело его вдруг выпрямилось, точно он проглотил кол, рванулось вперед и вверх; а локти и колени застопорились в вертикальной плоскости. Точно негнущаяся кукла, Ник заковылял вперед; с каждым его шагом золотое пламя бушевало все яростнее. В глубине души юноша понимал, что происходит, но он поневоле оставался лишь сторонним наблюдателем. Он утратил власть над собственными мышцами. Осколок управлял своей жертвой, хотя понятия не имел, как заставить Ника идти должным образом.

Ник на негнущихся ногах брел вперед мимо бесчисленных рядов пылающей ночной бригады, а с противоположного конца в туннель валом валили все новые и новые жертвы. Многие вообще не походили на ночную бригаду и на первый взгляд выглядели как самые обыкновенные мужчины и женщины: их волосы и кожа казались живыми и свежими. Угадать правду можно было только по глазам; да и в глубине души Ник знал: они – мертвы, а не просто больны. Подобно своим полуразложившимся собратьям, эти новоприбывшие тоже были в синих шляпах или платках.

Впереди Хедж вырвался из туннеля и, обернувшись, жестом поманил Ника. Юноша ощутил этот жест как физический захват: его потащило вперед еще быстрее. Золотое пламя тянулось к нему со всех сторон, однако ночная бригада оказалась слишком многочисленна, слишком много тел горело по обе стороны. Пламя так и не смогло пробиться к Николасу, и в конце концов юноша, пошатываясь, вывалился из туннеля, а золотые языки остались позади.