— С чего начать? — прервал свою мрачную задумчивость Тирой, когда новички немного утолили первый голод и потянулись к пирогам.

— Можно с начала, — немедленно заявил Ольсен, — времени у нас много.

— Откуда ты, дед, это знаешь? — мрачно усмехнулся магистр. — Мы изучаем эту напасть не один десяток лет и ничего не можем пока сказать с уверенностью.

— Зато я уже месяц изучаю одну куницу, — с достоинством задрал нос старый алхимик, — и могу сказать точно: если бы нашим жизням что-то угрожало, она никогда бы не ковыряла так спокойно тот пирожок. И ещё есть приметы… но я пока не желаю делиться ими с вами.

— Спасибо, дед, — серьезно кивнула мельнику Веся, оглянулась на приобнявшего ее Береста и, невесело вздохнув, предложила магистру: — Можете коротко рассказать с того момента, когда обнаружили, что шаман, заваленный в руинах Антаиль, остался в живых. Я уже думала про него и догадываюсь, что сначала вы хотели его достать и поймать… или убить, но потом что-то изменилось, и вы больше уже не хотели его выпускать. Если представить, что он добрался до источника и открыл в себе новые способности… можно сообразить, какими мощными они оказались, если все чародеи предпочли снова замуровать его и ждать, пока злодей не погибнет от голода и жажды.

— Первый раз слышу… — заинтересованно пробормотал Даренс и отодвинул пирог, — а когда это было?

— Давно, очень, — хмуро глянул на него Тирой и повернулся к Весе. — Почти правильно, кроме некоторых мелочей. Сам он сильнее не стал, он и так к тому времени дорос в мастерстве примерно до уровня магистра. А вот тех вещиц, артефактов и зелий, которые шаман нашел в подземных мастерских, лабораториях и складах, хватило ему очень надолго, чтоб и близко не подпускать к Антаили магов. Они ведь и в самом деле начали сначала раскапывать руины, намереваясь его достать… без источника нам тут очень трудно. Но Канзай уже успел подготовиться… то был черный день для нашего братства. Вот после этого маги завалили намертво все щели, закрыли их ловушками и ушли в северную цитадель, оставив тут только дозор… там, на склоне холма, недалеко от Антаили для этого построена специальная башня.

Саргенс встал со своего места, прошел к шкафу и достал деревянную карту, похожую на ту, которую хранил в северной цитадели Феодорис. Поглядев, как чародей несет ее к обеденному столу, Ольсен сдвинул в сторону стоявшие посреди стола блюда, а сообразительные княжичи и вовсе переставили самую крупную посуду на поставцы и подоконники. Неизвестно, кто накрывал для них этот стол, но про то, что слуг тут нет, помнили все.

— Вот Антаиль, — пояснил Тирой тем, кто ещё не видел эту карту, и в центре выдававшейся в Ойрет закорючки полуострова немедленно появился холм. — Вернее, ее руины. А город был вот здесь, в самом широком месте, под защитой северо-восточных холмов. Тут теперь дозорная башня, а на месте маленькой деревушки рыбаков мы построили Южин.

Новички, затаив дыхание, внимательно следили, как на склоне холма вырос тонкий наперсток башни, а на деревянном берегу озера возник резной розовый кубик, точно указавший расположение крепости. Через основание полуострова протянулась зеленая щеточка защитных кустов, надежно закрывшая путь на полуостров всем незваным гостям.

— Ну и когда вы снова решили напасть на шамана? — изучив карту, поднял на магистра сумрачный взгляд Ольсен, — ведь он вам хуже кости в горле был.

— Важнее узнать, чем он им ответил, — покосившись на молчаливую Весю, вздохнула Кастина, — ведь раз Канзай столько лет был жив, значит, он тоже без дела не сидел, готовился.

— А что он ел? — заинтересовался Лирсет. — Ведь все входы вы закрыли?

— Там была оранжерея… редкие травы, плоды. — Маг едва сдержался, чтоб не скрипнуть зубами от досады, с какой вспоминал про доставшееся шаману добро, — а ещё лаборатории и в них подопытные животные… ну и вдоволь магии, чтоб сотворить всё, чего захочется.

— Так чем он ответил?

— Он и вправду многое успел приготовить, но главной пакостью стали его любимые магические монстры. Потомки тех, которыми он когда-то пытался захватить цветущие южные города, стоящие на берегах Хаи. Канзай хорошо над ними поработал, сделал их быстрыми, бестелесными и почти неуязвимыми, а ещё научил этих тварей воевать с чародеями очень подлым способом. Вливаться в человеческое тело и питаться его магией. — Магистр помолчал, глядя на карту отсутствующим взглядом, тяжело вздохнул и суше продолжил: — Но это ещё не самое худшее. Страшнее другое, монстры постепенно берут власть над телом, заставляя своего пленника исполнять полученные ими при создании приказы Канзая. Невыносимо тяжело однажды обнаружить, что один из лучших друзей перестал тебя узнавать и бросается с оружием в руках, а выбравшись из крепости, бежит снимать ловушки вокруг Антаили и откапывать руины. Именно потому мы в последние десятилетия отдали все свои силы изучению этих монстров и способов борьбы с ними. Мы даже научились создавать таких же, а иногда и лучших, и использовать для своих нужд. Вы все их знаете, это фантомы, работающие слугами в северной цитадели. Но и шаман не сидит сложа руки, хотя вот уже три года ничего нового мы не замечаем. Не замечали… до сегодняшнего дня. Мы ведь уже считали себя едва ли не победителями… научились уничтожать приходящих из руин фантомов и запирать тех, которые вселились в собратьев, не позволяя им брать над магами власть. Мы уже придумали способ, как добраться до шамана… но вам я про него говорить не стану… потому что сегодня все наши надежды рухнули. Он придумал новых фантомов, от которых не защищают наши амулеты и которые могут захватывать сразу нескольких чародеев… как я понимаю, из числа тех, кто принадлежит ко второму и третьему кругу.

— А вы не пробовали выгонять фантомов из заражённых? — покосившись на Весю, задумчиво спросил Ольсен: — Или выманивать?

— Конечно пробовали… но он очень хитер, их хозяин. Канзай не дал своим созданиям ни любопытства, ни страха. Только желание неукоснительно исполнять выданные им приказы. А приказы шамана просты и жестоки: фантом должен занять тело чародея, выпить его магию, подрасти и увести это тело на руины Антаили. Потому и закрыты все окна и входы в дом зараженных собратьев щитами и замками, а над внутренним двориком сплетена стальная сеть. Мне не хочется объяснять подробно, но было несколько случаев, когда зараженным удавалось сбежать.

— Они ничего не понимают, когда бегут? — мрачно осведомился Ранз, с сомнением рассматривая свои громадные кулаки.

— Понимают, в том-то и дело, — горько выдохнул Сарг, — но остановиться не могут. Ноги сами идут. Человек вообще становится очень сильным, может висеть над пропастью, держась за веревку одной рукой, или перейти по еле видным камням бушующий поток. Но после того, как мы его поймаем, приходится лечить несчастного чуть ли не луну, растянуты сухожилия, сорваны позвонки… были и погибшие. Вот потому они все такие мрачные: страшно знать, что в тебе сидит монстр, который может в любой момент бросить навстречу гибели.

— А как они выходят на волю, — кротко спросила Кася, — если вы закрыли руины ловушками и всевозможными щитами? Почему вы там не караулите с тем оружием, какое направляли сегодня на нас?