– Что вы имеет ввиду?

– То, что ты даже без услуг парикмахеров и всех этих визажистов остаешься вся из себя прилизанная. Даже порядочная грязь к тебе почему-то не хочет приставать, я не устаю поражаться столь дивному феномену. А ну давай сюда, мы сейчас кое-что поправим…

Я и пикнуть не успела, как полковник грубо растрепал мои волосы, которые я с таким трудом поддерживала в человеческом состоянии (у меня ведь даже расчески нет). Небрежно попытавшись придать им бледное подобие прежней формы, он на этом не остановился. При помощи ножа вспорол рукав водолазки, отчего в районе локтя появилась безобразная прореха, тем же ножом взрыхлил землю, зачерпнул жменю, провел мне по щеке, затем постарался втереть ее в левую штанину выше колена.

В общем, за неполную минуту этот подлец ухитрился сделать из меня жалкую замарашку. Случившееся настолько выбило из колеи, что я почти дышать перестала и ничего не могла сказать.

– Вот теперь ты выглядишь почти как надо, – довольным голосом произнес полковник, любуясь ужасающими результатами своих разрушительных действий. – Ты сейчас даже симпатичнее, чем обычно, ведь мы, нормальные мужики, на стену лезем, когда в женщине есть что-то дикое, необузданное, то есть нецивилизованное. Может мне тоже в эти, как их там… в визажисты пойти? Ну или в стилисты? Надо бы подумать, яркий талант пропадает. В общем так, орхидея, ты теперь никакая не Элли, а, допустим, Таня, Маша или Наташа – выбирай, что понравилось из предложенного, и если новое имя не по душе, не расстраивайся, тебе с ним ходить не дальше этого перекрестка. Ты знать не знаешь ни про какой Улей, ты ехала на красивой белой машине, и вдруг все стало другим: здоровенный щит с рекламой слабительного порошка куда-то пропал; широкая дорога стала узкой; водитель запаниковал, крикнул «мама», неосторожно вывернул руль, вы покатились с крутого склона в облако густого тумана. Тебя спасло тощее телосложение и не пристегнутый ремень – вылетела через окно и бухнулась на травку. Когда очухалась, увидела, что машина горит и никого нет. Ну и дальше сама придумаешь, как скиталась не пойми где, как звала милицию и папу, пыталась позвонить в службу спасения и даже убегала от самых настоящих зомби. В общем, ты тут новенькая и ничего не понимаешь. Только не смотри на этих мужиков так, как сейчас на меня смотришь. Они ведь от страха поседеют, у тебя в каждом глазу по ведру кипящей злости. То есть, глазенки должны быть жалостливыми, слезливыми и часто моргающими, при таких длиннющих ресницах это отлично смотрится. Также поощряются страдательный скулеж и хныканье. Говори им как можно больше всякой бессвязной ерунды, голосочек у тебя, что у нимфы малолетней, должны клюнуть, заслушаться, уши развесить. Все поняла?

– Я ничего не поняла.

– Не ври мне, тебе не идет, когда тупой притворяешься. Просто отвлеки их на себя. Мужики все одинаковые, даже если не клюют на малолеток, игнорировать их все равно не умеют. У них, как минимум, отцовские чувства проявляются при виде зареванных девчонок, такое отношение у нас в генах заложено. Пусть таращатся на тебя, продержи их так хотя бы пару минут. Лучше, конечно, больше, но хотя бы так постарайся. И не лезь к ним в грузовик, в будки эти тоже не заходи. Все время держись на открытом месте, но так, чтобы рядом всегда было укрытие, за которым сможет спрятаться такой немаленький парень как я.

– Вы собираетесь на них напасть?!

– Я просто хочу, чтобы они поделились с нами своей машиной. И еще я хочу, чтобы ты сейчас же вышла к ним и глаза твои при этом должны быть жалостливыми. Давай уже, вперед, я начинаю терять терпение. И подумываю над тем, что твою черную хламиду можно в правильных местах на лоскуты порвать. Ведь если девочка не просто загрустившая, а сверкает чудными прелестями, это работает куда лучше – способ безотказнейший. Ну так как, мне заняться твоими тряпками, или ты все поняла?

– Дайте мне пистолет.

– А ремнем по попе тебе не дать? Бегом вперед, не зли меня, я не всегда такой добрый.

* * *

Смешно, но пока я приближалась к обшитой сталью машине, в голову настойчиво билась всего лишь одна мысль, причем неуместная.

Я волновалась за прическу, ведь это очень важно. Мне ведь далеко не всякая идет, к примеру, все короткие строго противопоказаны, строгое каре – тоже не мое. К тому же есть множество тонких моментов, за ними приходится тщательно следить. Естественно, ждать этого от полковника Лазаря не приходится, и хотя зеркальца у меня нет, ни капли не сомневаюсь, что стала обладательницей самого золотистого в мире вороньего гнезда.

Согласна, что есть девушки, которым очень идет художественный беспорядок, но я к таким не отношусь. Даже перед собой стыдно, а я сейчас приближаюсь к шестерым незнакомым мужчинам, что грозит исказить их первоначальное впечатление обо мне, а ведь оно, как правило – решающее.

О чем я вообще думаю? Какое мне дело до впечатлений, которые они получат при виде меня? Все что мне надо, это отвлечь их на минутку или две, после чего полковник Лазарь каким-то образом принудит их ему подчиниться.

Блин, я все прекрасно понимаю, но почему-то все мысли только о прическе. Это уже клиника, я никогда не вытравлю из себя то, чем меня годами щедро пичкали в Цветнике.

Самое ужасное – прекрасно понимаю, что мысли глупейшие, но ничего с этим поделать не могу.

Бред какой-то.

Меня заметили практически сразу. Мужчины побросали картонные коробки, которые выносили из самого большого сооружения на перекрестке и бросились кто куда, держа оружие наизготовку. Некоторые из них при этом целились в мою сторону, но я почему-то не боялась ни капельки.

Ну да, некогда на страх отвлекаться, все мысли посвящены пострадавшей прическе.

– Стой на месте! – басовитым голосом прокричал грузный бородатый человек, наведя на меня автомат.

Оружием мне угрожают впервые и наконец-то этот факт дошел до глубин сознания, откинув на задний план глупейшие мысли о беспорядке на голове. Инстинктивно подняв руки, ничуть не притворяясь, залепетала:

– Не стреляйте! Я без оружия! Пожалуйста, помогите мне!

Последнюю фразу произнесла уже осознанно, вспомнив все, что вбивал в мою голову полковник.

– Ты одна?! – настороженно спросил бородатый.

Я энергично закивала:

– Да, я одна! Я уже три дня одна! Я не видела никого, кроме зомби!

– Зомби?! – удивился мужчина. – Ты откуда взялась?!

– Эй, Шахтер! – крикнул с другой стороны дороги присевший за углом ларька парень. – Разве не видишь, она свежая!

– Рот захлопнул! – грубо рявкнул бородатый и вновь обратился ко мне: – Так откуда ты?! Ближе подойди и рассказывай, а то голос у тебя больно звонкий, а женщин мертвяки дальше чем нас слышат!

– Я… Ну я… Мы из города выезжали, и вдруг дорога стала другой, совсем другой. Там еще туман был густой, и я не поняла как, но машина покатилась вниз. Стукнулась сильно, очнулась на склоне, увидела, что машина горит. Потом я не могла найти дорогу назад, а потом пришлось убегать от зомби. Честное слово, я их не один раз видела.