— Почти шесть… лет, — призналась Лилька.

— Жаль. — Женщина даже воспрянула духом. — Если бы ему было меньше года, я бы его взяла. А так… извините, молодые люди!

И она направилась своей дорогой.

— Ну, — Лилька сердито покосилась на Вальтера, — и чего ты тут застыл? Ты все испортил! Она была готова его взять, а тут — ты…

— А что — я? — искренне не понял тот.

— Ты все испортил.

— Чем?

— Вот этим! — Девушка ткнула пальцем в его меч, который юноша все еще продолжал придерживать у бедра, как для атаки. — И смотрел ты, словно разбойник с большой дороги! Прямо убивать был готов! Она тебя и испугалась.

От несправедливости обвинения у Вальтера отнялся язык. Умом он возмущался, но вслух не мог произнести ни слова. Прав, сотню раз был прав Альфред Земниц, она его лишь унижает и использует. И зачем он только поменялся кураторами? Завтра утром уехал бы в другой город, два месяца разлуки наверняка остудили бы чувства… С практики написал бы родителям, может, удалось бы выторговать седмицу-другую в счет каникул и рвануть домой. Там заговорить с отцом о карьере придворного некроманта… Кажется, при дворе наследника престола есть вакансия, да и «личный» королевский чародей вроде бы как слишком стар и не откажется от помощника, готового взяться за любую работу, лишь бы предложили… А теперь все менять уже поздно.

Видимо, какие-то мысли все-таки отразились у него на лице, потому что Лилька внезапно вздохнула:

— Извини. Просто мне очень надо от него избавиться, сам понимаешь! Без практики не видать мне диплома…

Он понимал. Понимал, что ему не нужна жена с высшим образованием, что он готов любить просто так… но как донесешь это до любимой девушки? До безнадежно любимой девушки?

— Пошли?

Он кивнул и осмелился предложить:

— Может быть, на рынок?

— А ты прав! — оживилась Лилька. — Еще не поздно! Ты молодец, Валька!

Она шутливо толкнула его корзинкой в бок.

— Давай, я понесу? — предложил воодушевленный Вальтер.

— Не боишься? Вдруг оцарапает? Он, кажется, не в духе…

— Яу-яу-яу, — подтвердили из корзинки.

— Не боюсь, — сказал юноша, мысленно добавив: «Ради тебя я не боюсь ничего! Лишь бы улыбалась и смотрела так, как смотришь сейчас…»

— На какой рынок пойдем?

Вальтер задумался. В столице рынков было несколько: Старый, Новый, Речной, Скотный и Блошиный. Соваться на Речной и Блошиный смысла не имело. На Речном продавали только рыбу, рыболовные снасти, наживку, лодки и тому подобные вещи. А на Блошином, кроме одежды, обуви, разных бытовых мелочей и зачастую краденого товара, отродясь ничего не выставлялось. И в большинстве случаев там производился натуральный обмен: сапоги на отрез ткани, старую прялку на ремень с пряжкой… Старый Рынок был слишком далеко, а вот на Скотный или Новый они успевали до закрытия.

Скотный рынок располагался в конце Коровьей улицы, звавшейся так с незапамятных времен, когда Зверин еще не был столицей. Тогда многие улицы носили названия животных, были Коровья и Кошачья улицы, Козий и Бычий тупики, Конская площадь, Медвежий Угол, Собачья площадка, Блошиный конец… Даже набережная звалась Свиной. Коровья же улица начиналась недалеко — через два дома друзья свернули в Малый переулок, который и вывел их в нужное место.

Через несколько минут в воздухе ощутимо запахло навозом, сеном, кровью и мокрыми шкурами. На Скотном рынке продавали не только всякую живность от мышей и крыс до лошадей. Там же располагалась скотобойня, кузнечные мастерские, лавки по изготовлению упряжи. Для мелких зверьков можно было приобрести клетки, для собак — цепи и ошейники, не говоря уже о таких «мелочах», как сено, овес, кормовая свекла и брюква. Отдельно располагались — и пахли соответствующе — клетки со всякой птицей. От кур, гусей и уток до фазанов и певчих птиц.

Лилька как завороженная шла мимо клеток, где перепархивали разнообразные птахи. Несколько ярких и пестрых птичек явно были привезены издалека, и их охраняли два мрачных типа с саблями наголо. Цена, указанная прямо на клетке, свидетельствовала о том, что охранники были выставлены не напрасно. Девушка завистливо вздохнула — из-за кота она не могла себе позволить содержать дома птичек.

— Что у вас в корзинке, девушка? — заинтересовался продавец.

— Кот, — призналась она.

— Тогда уходите отсюда! — засуетился мужчина. — Он мне всех птиц съест или распугает! Идите-идите!

— Но он же в корзинке!

— Не все ли равно? Что я, котов не знаю? Он через прутья любую схватит и утащит.

— Ме-ау, — прокомментировала корзинка это заявление.

— Вот! — обрадовался и возмутился продавец с таким видом, словно понимал по-кошачьи. — Может, он уже успел…

— Яа-а-а? — почти по-человечески раздалось из-за прутьев.

— Когда? — поддержала кота хозяйка. — Мы же только что подошли!

— Одна, две, три, четыре, — демонстративно начал считать продавец, косясь то на молодых людей, то на свою охрану, — пять, шесть, семь… Так и есть! Их утром было восемь! Он одну съел!

— Врете! Мы далеко стояли. Может, вы сами ее утром продали, а потом забыли…

— Я? — Продавец, маленький, худощавый, чернявый, упер кулаки в бока и пошел на Лильку. — Я никогда ничего не забываю! В отличие от женщин, у которых волос долог, да ум короток!

От возмущения Лилька не нашла, что сказать, и обернулась к Вальтеру за моральной поддержкой, но вмешаться юноша не успел. Помощь пришла, откуда не ждали.

— Хозяин, — пробасил один из охранников, — их утром было семь. Вы еще сказали, что семь — счастливое число, угодное богам…

— Богам моей родины, да будет она благословенна во веки веков, семь, это верно, — парировал торговец. — Но в этой стране пантеон состоит из восьми божеств, так что…

— Пошли. — Вальтер дернул Лилию за рукав.

— Мы так и уйдем? — упиралась девушка.

— Так и уйдем. — На сей раз юноша проявил настойчивость. — И ничего ему не скажем!

— И правильно! — вслед им выкрикнул торговец. — Мужчина должен уметь поставить женщину на место!

После этих слов Лильке ужасно хотелось вернуться и высказать нахалу все, что она думает о таких мужчинах, но Вальтер буквально на себе уже тащил ее прочь. И скандал пришлось отложить до следующего раза.

После рядов птиц пошли ряды мелких зверьков. Продавали всех подряд — от кошек и хорьков, которых любили держать знатные дамы в качестве домашних любимцев, до такой экзотики в домах, как ежи, ласки, кролики и даже змеи и ящерицы. Большинство покупателей останавливались возле клеток и корзин, где копошились котята и хорьки. Очень редко людей интересовали змеи и ящерицы — скорее с оттенком брезгливого любопытства: «И такое покупают?» И совсем никого не было возле мальчишек, продававших щенков. Лильке стало их даже жалко. Она уже было решила хотя бы поговорить с незадачливыми продавцами, когда увидела впереди знакомую фигуру.