Названная троица отделилась от группы студентов, которые следили за ними с жалостью и трепетом, как толпа, пришедшая на казнь народных героев. Упыриха не двинулась с места, пока они не подошли, потом мотнула головой:

— За мной. Ос-стальным — ждать.

Хлопнула дверь.

— Вот и конец, — вздохнула Виктория Крама, единственная девушка среди тех, кто еще не сдал зачета.

В кабинете преподавательница сразу прошла к своему столу, придвинула ближе ведомости, проставила в графе «Оценки» четыре закорючки.

— Так, — изрекла она. — Вы трое по итогам года получаете зачет автоматом…

Счастливчики переглянулись, чувствуя подвох.

— …и поэтому у меня для вас ос-собое задание, — не обманула ожиданий упыриха. — Сейчас вы находите студиозуса… Одо-ев-ски, — прочитала она фамилию по бумажке, — и к с-семи часам вечера подходите к ректорату. Это понятно?

Парни переглянулись.

— А… зачем? Это из-за упыря?

— А вы откуда знаете?

— Слухи…

Преподавательница покивала, словно бы подтверждая сказанное.

— С-слухи действительно ходят, однако, чтобы не сеять паники и не порождать новых слухов, нелепых и заведомо ложных, с-советую особенно не распространяться по этому поводу! Вам яс-сно?

— Ясно, — опять переглянулись парни.

— Тогда давайте ваш-ши зачетки и можете быть с-свободны. До вечера.

Выходя из аудитории, Вальтер еще подумал, что этот шесток обещает стать запоминающимся днем. Достойным завершением учебного года.

Затаившие дыхание однокурсники встречали троицу, как вернувшихся с того света. Единый вздох вырвался у всех:

— Ну как?

— Да нормально. — Альфред Земниц презрительно махнул рукой. — Подошли, на пару вопросов ответили, пару встречных уточняющих задали — и зачетку в зубы…

— И все? — взвыла Виктория Крама.

— Почти. Есть еще кое-какое дело… для нас троих, — уклончиво ответил Варяжко.

— Я так и знал, что у нее есть любимчики! — скривился Антон Борец. — Ладно Вальтер — он граф и все такое, особа, приближенная к императору, так сказать… Но ты-то, Земниц?

— Уроки надо учить. И лекции поменьше прогуливать, — гордо ответил тот и подхватил приятелей под локти. — Пошли. Есть дело!

— Нет. — Вальтер вывернулся из его захвата. — Мне Лилию надо найти.

— Да далась тебе эта Зябликова! Что мы, три таких красавца, себе получше девчонок не найдем? Да ты только намекни, что у упырихи зачет автоматом получил — на тебя они толпой вешаться станут, только успевай перебирать и в кучки раскладывать!

— А вы автоматчики? — всплеснула руками Виктория.

— Угу, — подбоченился Земниц и подмигнул девушке: — Пошли со мной?

— Да ну тебя. Вальтер, — та переметнулась к юноше, — а расскажи, как там? Очень страшно?

Остальные парни закатили глаза с одинаковым выражением: «Вот женщины!» Но сам объект девичьей мечты мягко отстранил ее:

— Извини, мне надо идти. Есть важное дело… Надо к нему как следует подготовиться.

— За Лилькой своей бегать? — обиделась девушка. — Да нужен ты ей больно… Ее вчера вечером с деканом Вагнером под ручку видели.

Юноша отступил на шаг. Лицо у него дрогнуло, каменея.

— Нет, — сухо отчеканил он, развернулся на каблуках и пошел прочь, печатая шаг так четко, словно был на плацу и готовился маршировать перед королем.

— Вот что вы, девчонки, такие вредные, а? — Петр пихнул локтем Викторию. — Он и так из-за нее сам не свой, а тут ты со своим длинным языком…

— Спасать надо человека, — поддакнул Альфред Земниц.

— Вот и я о том же! — вклинилась Виктория. — Весь курс в курсе, как он к ней относится, и только этой Зябликовой наплевать, что хороший человек мучается! Должен же кто-то ему глаза открыть…

— Открывали уже, — проворчал Земниц. — Ему все равно.

Предмет их спора топтался перед дверью на кафедру общей магии, никак не решаясь переступить порог. Было страшно. Аглая мялась рядом, бросая на сокурсницу вопросительные взгляды.

— Ну, мы идем или как? — не выдержала она.

Лилька нервно пожала плечами и дернула подбородком, что должно было означать кивок.

— Да… Нет… Сейчас, — выдавила она. — Соберусь с силами…

На самом деле ей было страшно. Вальки рядом не было. А что, если она не сумеет правильно ответить на все вопросы тестов? Что, если наберет меньший балл, чем надо, для сдачи зачета? Подсказать некому, просто морально поддержать никто не сможет. Аглая, конечно, хорошая девчонка, но она только девчонка. Они даже не близкие подруги. Лилька вообще дружила только с целительницей Мирабеллой Флик, и то потому, что она была с другого факультета. С коллегами-некромантками у нее были всего лишь приятельские отношения — ну домашнее задание дашь списать, ну вместе вечеринку устроишь, и все. Чтобы с кем-то задушевно пообщаться — не было такого.

К дверям кабинета они подошли не одни — еще трое парней и девушка догнали их уже на лестнице.

— Ну вы идете?

— Сейчас, — пискнула Лилька.

— Когда надумаете, посторонитесь.

— Да пошли уже. — Аглая дернула ее за руку. — Чего время терять?

— Господа студиозусы, — неожиданно загремело из-за двери, — определитесь, пожалуйста, вы туда или оттуда?

Все шестеро вздрогнули и одновременно сделали шаг. В результате чуть не застряли в дверях, ввалившись в просторную аудиторию куча-малой.

Преподаватель общей магии, общевик, как звали его за глаза, сидел у стола, сложив руки. Перед ним были разложены листки с тестами.

— Наконец-то, — кивнул он. — Почему задержались? Неужели я такой страшный?

Низенький и плотный, он мог внушать какие угодно чувства, кроме страха. Девушки отчаянно замотали головами и забормотали что-то маловразумительное.

— Ладно, — прервали их излияния взмахом руки. — Берите задания и начинайте работать. Кто первым ответит на сто вопросов, можете быть свободны.

— На сто? — взвыли девушки. — Но…

— На самом деле их двести, — улыбнулся общевик. — Для успешной сдачи зачета достаточно правильно ответить на половину из них. И не важно, на какую именно и в каком порядке. Сто правильных ответов — и вы свободны! Приступайте!

Переглядываясь и качая головами, студиозусы робко разобрали листки и рассредоточились по аудитории.

— Больше одного не собираться! Замечу, что двое сидят вместе, — разделю правильный ответ пополам! Трое — на три части. Четверо…

После этого все шестеро сели как можно дальше друг от друга, бросая на товарищей по несчастью вопросительные взгляды. Если у кого-то и были припрятаны шпаргалки, то поделиться ни с кем он не мог.