Он взглянул на часы. Начало третьего. А они расстались до полудня. Где же она?

Чтобы хоть как-то отвлечься, Саймон бросился на шезлонг и стал изучать документы, подделанные Марко. Харриетт говорила, что тот занялся делом какой-то обманутой вдовы. Интересно, каковы детали этого дела? Впрочем, гораздо больше его интересовал тот сыщик из Скотленд-Ярда.

Саймон вздохнул и потер ладонью лоб. О многом следовало подумать и многое сделать, но ему это нравилось. Уж лучше так, чем вести унылую однообразную жизнь, сидя в клубе в огромном кожаном кресле и скрываясь за газетой.

В коридоре зазвучали шаги и замерли у двери. Саймон тотчас вскочил, но не потянулся к револьверу: он узнал эту походку.

Замок щелкнул, и в дверях появилась усталая, но взволнованная Элис.

Ему хотелось броситься к ней и обнять ее. Но вместо этого он спросил:

– Где Ева?

– Она высадила меня в нескольких кварталах отсюда, потому что кто-то наблюдал за отелем. Мы сначала проехали мимо, и Ева все тщательно осмотрела.

Элис закрыла дверь и оглядела комнату. Смотрела на все – только не на него, – и было очевидно, что она испытывала неловкость.

Женщины имеют обыкновение откровенничать друг с другом – даже если знакомы совсем недавно. У мужчин может уйти год, прежде чем они узнают имена друг друга, но женщины обожают делиться секретами с незнакомками.

О чем же говорили Ева и Элис? Ева пообещала сплетничать о нем. Боже, он надеялся, что она не упомянет о той его кошмарной проделке… Саймон был тогда уверен, что эта женщина вдова, – именно так она и представилась. Но ее первый муж был, как оказалось, жив и здоров и наблюдал за происходящим из потайной комнаты…

Но ведь все, что тогда происходило, ничего не значит. И никогда не будет значить. Женщины, которых он встречал, были для него всего лишь забавой…

Тут Элис прошлась по комнате и взглянула на него вопросительно.

– Встреча прошла хорошо, – объявил Саймон, прерывая молчание. – Джек играл свою роль как прирожденный вымогатель и мошенник. А владельцы шахты, кажется, заинтригованы моим предложением.

– И что дальше?

Наконец-то она сняла шляпу и плащ и взглянула на него. Но тут же отвела глаза.

– Ужин с ними сегодня в восемь. Я обещал привести свою очаровательную жену.

Сердце ее радостно подпрыгнуло в груди, когда она услышала, что он называет ее своей женой.

– И если они убедятся, что нам можно доверять, то мы сможем заключить сделку, – добавил Саймон.

При словах «можно доверять», Элис рассмеялась.

– Я никогда раньше не бывала на званом ужине.

– Они чертовски скучны, но сегодня нам будет весело.

– Потому что мы будем нагло лгать?

– Обман иногда помогает приятно проводить время.

Элис упорно смотрела на картину, изображавшую Плимутский залив – словно не хотела встречаться с Саймоном взглядом.

– А ты… Ты не расскажешь мне о правилах, по которым проходят эти ужины? Я их не знаю. – Элис со вздохом развела руками, и она по-прежнему отказывалась смотреть на него.

Саймон понял: ей было ужасно стыдно признаваться в своем невежестве. Он дернул за шнур сонетки и через несколько минут появился молодой мужчина в форме отеля. Он учтиво спросил:

– Чем могу помочь, мистер Шейл?

– Мне нужен поднос, накрытый для официального ужина. Все чашки, бокалы, тарелки и приборы.

– Да, разумеется, – кивнул коридорный.

Слава богу, штат прислуги был хорошо вышколен, и никто не задавал вопросы.

– А через полчаса приготовьте мне и моей жене ванну. И пришлите горничную, чтобы помогла моей жене раздеться, – добавил Саймон.

О чудо! Он не запнулся на последних словах!

– Да, мистер Шейл.

Саймон протянул молодому человеку шиллинг, и тот поспешил уйти.

– Я ничему не училась… уже лет десять, – пробормотала Элис.

– Из тебя выйдет прекрасная ученица, – заверил Саймон.

И он оказался прав. Она быстро освоила все правила этикета для званых ужинов. И не только научилась пользоваться приборами, но и запомнила все ритуалы во время подачи блюд – в светском обществе ужасно любили все усложнять.

Затем, желая убедиться, что она запомнила все правильно, Элис спросила:

– Значит, я должна говорить слуге только «нет» или «да»? Даже не благодарить? Но это так грубо…

– Благодарить слуг – еще хуже. Ведь благодарность означает, что они превысили свои полномочия, а это очень плохо.

Элис кивнула и с усмешкой проговорила:

– А дома мне приходится думать лишь о том, как бы утащить из-под носа Генри последний кусок хлеба. Если только Сара его не захочет… – поспешно добавила она.

Саймон с улыбкой кивнул. Некоторые женщины могли ненавидеть беременных невесток, но Элис была счастлива ухаживать за Сарой – доброта ее была природной. И это вовсе не сахарная фальшивая щедрость, которую выказывают дамы общества, когда хотят, чтобы другие люди восхищались их благотворительностью. Великодушие Элис было настоящим – он точно это знал.

– Званый ужин только пресловутая вершина айсберга. В библиотеках полно книг по этикету и правилам благопристойного поведения.

– Какая зряшная трата бумаги! – воскликнула Элис.

– Но прекрасная возможность писать на полях книг неприличные заметки.

Она с возмущением уставилась на него.

– Ты писал на своих книгах?..

Вот оно – очередное доказательство их имущественного неравенства. Стоимость книги ничего для него не значила. Один книготорговец на Странде часто откладывал для него особенно интересные книги – записки путешественников, географические исследования, последние романы мсье Верна, – и он покупал все оптом.

– Мальчики вроде меня растут с уверенностью, что весь мир предназначен лишь для их развлечения, – пробормотал Саймон.

– Значит, они растут, считая, что имеют право писать на чем угодно? Но не все же они таковы?

Он невольно заерзал на стуле. Было очевидно, что между ним и Элис протягивается невидимая нить. Ему следовало бы ее обрезать, но боль при этой мысли была слишком велика.

– Сегодня эти мужчины и их жены будут говорить вещи, которые могут шокировать тебя. Или обозлить. Но помни: они этого не сознают. Малейший намек на то, что ты с ними не согласна, – и нас попросту выкинут из дома.

Элис усмехнулась.

– Я подложу под задницу ладони, чтобы никого не ущипнуть.

Он подался и проговорил:

– Запомни хорошенько: классовые различия – это бог, которому молятся все эти люди. Они ненавидят и обожают тех, кто стоит выше, и не признают людей, стоящих ниже. Если начнешь кидаться камнями в их идола, – нас распнут.