Элис пробрал озноб при мысли о том, как молодой Саймон отправлял отцу письмо за письмом, а они возвращались нераспечатанными. Полное отречение…

– Но Саймон… Он ведь такой дерзкий и своевольный… – добавила Ева. – Заявил, что идет в армию, вот и все.

Это было так похоже на Саймона, что Элис едва не рассмеялась. Желание доказать всем, что он прав и что никто его не остановит, – в этом весь Саймон. А теперь он в «Немисис», пытается бороться с несправедливостью. И не потому, что ему самому от этого какая-то польза, а потому, что так, по его мнению, правильно. И если он при этом нарушает какие-либо правила, возможно, даже закон, – то ничего страшного.

Сунув ложку в растаявшее мороженое, Элис пробормотала:

– Он… в Лондоне у него… – Она поежилась, но все же задала мучивший ее вопрос: – У него есть женщина?

– Вряд ли это будет утешением для вас, если я скажу, что нет.

– Так у него есть женщина или нет?

– Нет.

Словно какая-то тяжесть свалилась с плеч Элис, и она вздохнула с облегчением. Но Ева вдруг остановилась и повернулась к ней. Ветер трепал ленты ее шляпки, а выражение лица было мрачным. Когда же она заговорила, в голосе ее звучало сострадание:

– Двойная жизнь вредно влияет на романтические отношения. Они не могут долго продолжаться при такой жизни.

– Но если люди любят друг друга, почему бы и нет?

Ева ответила холодной улыбкой и проговорила:

– Вы кажетесь порядочной девушкой, Элис. Саймон доверяет вам, что само по себе чудо. Смотрит на вас как жаждущий в пустыне на кувшин воды. Никогда не видела, чтобы он так смотрел на женщину. И я вижу, что вы смотрите на него точно так же.

Сейчас не было смысла это отрицать, поэтому Элис промолчала.

– Только необыкновенная женщина способна завоевать его сердце, – продолжала Ева. – Однако следует иметь в виду, что у него есть собственные нужды, собственные потребности. И вообще он особенный.

– Какой именно?

– Несгибаемый. Но «Немисис» – это как проклятие.

Элис бросила на собеседницу скептический взгляд.

– Мне кажется, вы не из тех, кто верит в проклятия.

– Я имею в виду не проклятие золота фей или что-то подобное. Но все мы в «Немисис» обречены на одиночество. И я была одинока. До Джека. – Ева произнесла имя мужа таким голосом, что Элис покраснела. – Но мы с Джеком – исключение. – Вот вы с Саймоном… Вы не… – Ева швырнула мороженое в урну и добавила: – Едва ли детективы из Скотленд-Ярда становятся любовниками женщин, с которыми вместе работают.

– Может, и становятся. Просто об этом не пишут в газетах.

Казалось, Ева задумалась о чем-то, потом вдруг сказала:

– Он попытался. Однажды.

У Элис возникло желание швырнуть Еву вслед за мороженым в мусорную урну.

– Но я сказала ему «нет». И он с облегчением улыбнулся, услышав отказ. Думаю, он сделал мне непристойное предложение лишь потому, что считал себя обязанным это сделать. Я вовсе его не привлекала.

– Рада слышать.

– Вы действительно нравитесь мне, Элис. Кажетесь умной женщиной, которая не отдастся первому встречному. Вы во многом похожи на меня, – добавила Ева с улыбкой. – Но еще раз повторяю: у вас с Саймоном ничего не выйдет.

Элис скрестила руки на груди.

– У вас же есть Джек. И вас не касается, что происходит между мной и Саймоном.

– Верно, – признала Ева. – Но он мой друг. И если вы оба не поостережетесь, то вас ждет море боли.

Элис хотелось воздеть руки к небу, но она вовремя сдержалась: леди не делают таких жестов на публике. Поэтому она тихо сказала:

– Это не важно. Ничто не имеет значения, кроме шахты и шахтеров. Все остальное – мертвяки.

– Мертвяки?..

– Пустая порода. Ничего не стоящие бесполезные камни. В конце каждого дня мы их увозим. Вот что произойдет у нас с Саймоном. Мы избавимся от всего лишнего. И на следующий день все будет так, словно ничего не случилось.

Ева скептически взирала на девушку, но та отвечала вызывающим взглядом. Что эти люди из «Немисис» о ней знали? Конечно, все сказанное Евой острыми иглами впивалось ей в грудь, но она игнорировала боль. Их миссия закончится так или иначе, но одно ясно уже сейчас. Саймон уедет, и она больше не увидит его.

Наконец Ева, пожав плечами, проговорила:

– Я знаю, бесполезно с вами спорить, так что считайте, что тема закрыта. – Она взглянула на маленькие часики, прикрепленные к лифу. – Саймон, должно быть, уже закончил дела в конторе. Возвращаемся?

Небо прояснилось, и ярко светило солнце. Они сели в кеб, но теперь молчали. Элис мысленно возвращалась к предупреждению Евы, однако понимала, что та опоздала со своим советом.

Усталость одолевала Саймона, когда он поднимался в лифте в номер отеля. Потом долго возился с ключом – все расплывалось перед глазами. Когда он спал в последний раз? Трудно вспомнить. На других заданиях ему удавалось урвать часок-другой для сна – старая солдатская привычка. Но сейчас все было по-другому. Слишком много дел, слишком напряженная обстановка. И слишком тщательно приходилось опекать Элис.

Наконец дверь открылась, и его охватила паника при виде пустого номера. Багаж был на месте, но где же Элис?

Но он тут же выдохнул с облегчением. Ведь с ней Ева, самый ловкий агент «Немисис». Так что ничего с Элис не случится.

Бросив на стол плащ и шляпу, Саймон ослабил галстук. Но легче дышать не стало. Черт возьми, что с ним происходит? Он выполнял десятки заданий, в которых использовались разные люди, и, конечно же, заботился о безопасности этих людей. Но сейчас, при мысли о том, что Элис может пострадать, его охватывал страх, и этот страх был для него чем-то новым.

Он вытащил из сундука револьвер. «Уэбли» привычно лег в ладонь – солидный и надежный. Саймон предпочитал винтовку «мартин-генри», но в поездках такое оружие могло возбудить подозрение. Кроме того, винтовка неудобна в ближнем бою.

Он сомневался, что в Плимуте придется драться, но лучше быть готовым ко всему.

Проверив, вычищен ли и заряжен револьвер, он положил оружие на маленький пристенный столик рядом с шезлонгом. Именно там он сегодня будет спать. Вернее попытается заснуть…

Саймон снял пиджак и повесил его на спинку стула. Номер в «Корморанте» походил на номер в эксетерском отеле, то есть был таким же, как все комнаты в приличных, но недорогих гостиницах. Тут имелась туалетная комната с сидячей ванной, унитазом и раковиной, но не было гостиной. Около камина стоял шезлонг, и надо всем царила огромная медная кровать, заваленная подушками в кружевных наволочках.

Сегодня ночью они с Элис будут делить эту комнату.

Во рту у Саймона пересохло. Целая ночь, проведенная в шезлонге… И он будет прислушиваться к каждому ее движению, зная, что на ней только ночная сорочка. Честно говоря, он видел, как Харриетт укладывала в багаж эту ночную сорочку – очень скромную, фланелевую, с высоким воротом. Но даже такой достаточно, чтобы он не смог уснуть.