— Адаму надоело включать Анри новости, — усмехнулся Симон.

— Адам, ты предлагаешь вернуть Анри кольцо? — спросил Эжен.

— Да. Наш спутник все равно работает, в основном, на прием. Отправка каждого исходящего пакета — это отдельная история. Мы может просто заблокировать все исходящие пакеты с кольца Анри. Он ничего не сможет передать.

— Ладно, — сказал Эжен, — я посоветуюсь с программистами.

Кольцо мне не вернули, более того три дня не давали смотреть новости.

Адам успокаивал меня: «Да все в порядке с твоим Кратосом! Живы все!» «Тогда в чем дело?» — спрашивал я. «Да связь у нас барахлит!» Еришинский врать не умел, и врал совершенно очевидно, никогда еще я не слышал, чтобы он говорил так неуверенно.

Естественно я вышел в Сеть этой же ночью с кольца Эйлиаса.

Но ничего необычного не заметил.

Зато на вторую ночь все новостные каналы твердили об одном и том же: в системе Дервиша ни с того не с сего взорвался астероид, не очень большой, диаметром километров в пятнадцать, но все равно совершенно не с чего было ему взрываться.

Я нарыл видеозапись. Да, взрыв впечатляющий. От астероида не осталось ничего, кроме излучения. Вообще ничего, даже осколков. Пятнадцать километров в диаметре много даже для иглы Тракля. А после термояда, кажется, остается что-то. Впрочем, я не физик.

Я кинул ссылку Эйлиасу.

— Что ты об этом думаешь?

Мы как-то незаметно перешли на «ты».

— Мы с Марго уже это обсуждали, — ответил он. — Видимо, кто-то испытывает новое оружие. Они с Чонгом уже вовсю этим занимаются.

Кажется, я знал, кто его испытывает.

— На кого грешите? — спросил я.

— На махдийцев. Так как это не мы, больше некому. Кратос не вел таких исследований, и они бы не стали проводить испытания под носом у Махди. И сами очень заинтересованы, так что мы договорились об обмене информацией. А до Анкапистана еще дальше, чем до Кратоса. Смотрится круто, конечно. До наших внутренних планет они вряд ли доберутся, но, если нам взорвут входной портал, нас это тоже не обрадует.

— Зачем РЦС махдийцам?

— Резкое и взаимное идеологическое неприятие. Мы для них извращенцы и безбожники, они для нас упертые жестокосердные палачи, пытающиеся жить по книге, давно потерявшей актуальность, верящие в полный абсурд и не понимающие святость Свободы.

— Не мало ли для того, чтобы начать войну?

— На Старой Земле войны начинались из-за меньшего. Да и кто бы говорил, Анри! С моей стороны, конечно, крайне нетактично напоминать тебе о том, что привело тебя в ПЦ Кратоса, но согласись, что идеологические разногласия между Тессой и Кратосом несравнимо меньше, чем между Махди и РЦС.

— Ладно, уел.

— Кстати, когда наши обсуждали с Кратосом сотрудничество в расследовании причин взрыва, мы оговорились о том, что знаем, где ты, но естественно не можем об этом сообщить без твоего согласия. Они поняли, что у нас с тобой связь и просили передать послание от императора. Мы согласились, если ты его примешь.

— Приму. Оно у тебя?

— Да.

— Скидывай!

«Анри, мы знаем, что Вы пленник и не сотрудничаете с РАТ, — писал Хазаровский. — РЦС обещал помочь Вам с освобождением. Если вы вернетесь, никаких санкций не будет. Артур очень скучает и ждет, мы отложили свадьбу. Возвращайтесь!»

«Никаких санкций не будет!» — усмехнулся я. Да, только остров Сосновый, но это же старая санкция, а не новая. Ничего сверх того!

«Леонид Аркадьевич, извините, что так получилось, — ответил я. — Я не принимал участие в сражении с катерами Кратоса, которые нас преследовали, только увел наш корабль. У меня не было другого выхода: они бы дали себя убить, но не сдались. Огромная просьба не трогать моих людей, что бы ни случилось, они просто многого не понимают. Вести войну с Кратосом я не буду. Передайте Артуру, что я обязательно вернусь».

Я хмыкнул: хрен они мои люди!

— Нам дать Кратосу твои координаты, Анри? — спросил Эйлиас.

— Нет пока. Придумайте что-нибудь.

На четвертый день Адам сжалился надо мной и включил новости.

— Можно архив посмотреть? — спросил я.

— Нет, — сказал Адам. — Нет у нас архива, связи не было.

Было совершенно очевидно, что врет.

* * *

Илья Руге обладал репутацией самого авторитетного физика на Кратосе, который вообще высказывался по этому странному поводу, так что у Даурова не было сомнений, кого именно пригласить для консультации.

И вот доктор Руге сидит развалившись на черном кожаном диване в кабинете Даурова, не испытывая ни малейшего трепета от места беседы. Ну, еще бы! Руге — это галактическое светило, известен даже на Центральном Союзе.

Георгий Петрович на минуту представил, что случиться, если он доложит императору что-то типа: «Мы тут решили арестовать Руге, Леонид Аркадьевич…» «Что?» — только и спросит Хазаровский, и разговор на этом закончится.

Так что трепетал, скорее, Дауров. «Чай? Кофе, Илья Михайлович? Всем ли довольны?» Трепетал и с тоской вспоминал о тех древних временах истории Старой Земли, когда такого Руге можно было запросто запихнуть в шарашку, а не обхаживать, как наследного махдийского принца.

Илья Михайлович был щупл, имел пышнейшую копну волос с густой проседью, частично собранную в пучок на затылке и был еще далеко не стар: где-то в возрасте Хазаровского.

Ролик на видеопленке, покрывавшей окно в кабинете начальника СБК, он смотрел уже по третьему разу.

— У нас еще есть запись взрыва астероида в системе Целесто, — сказал Дауров.

— Да, — кивнул Руге. — Я видел. Раз десять. Смотрите, что происходит. Это не один взрыв, это три взрыва, один за другим. Сначала не очень мощный. Потом просто катастрофический: маленький астероид ни с того ни с сего вспыхивает, как сверхновая. И наконец, третий взрыв и единственный, с которым нам все ясно. Термояд обыкновенный. После второго взрыва температура умопомрачительная, так что дейтерий сливается с тритием. И здесь все понятно, кроме того, как совершенно твердый астероид превратился в водород, судя по спектру, а потом дейтерий и тритий.

— Такое впечатление, что кто-то летает по галактике и палит по астероидам из иглы Тракля, — сказал Дауров.

— Ничего похожего, даже близко. Спектр совершенно другой.

И Илья Михаийлович начал объяснять занудно, как школьнику.

— Георгий Петрович, игла Тракля вызывает аннигиляцию вещества, это огромное энерговыделение и поток гамма-квантов. Гамма-кванты и здесь присутствуют во время второго взрыва, но термояду от иглы Тракля взяться неоткуда.

— Ну, вы же назвали причину в своей статье…