Высадившись на Корпо, офицер в сопровождении ленсмана и двух полицейских отправился на остров, соблюдая необходимые предосторожности, так как пароход пришел на рассвете, но скрыть поездку, однако, оказалось совершенно невозможно уже в силу того, что нужно было нанять лошадь. И вообще приезд офицера на остров, на котором никто никогда не видел военных, кроме разве моряков, не мог пройти незаметно. Правда, телефонная станция была закрыта, местами кабель был даже перерезан, но мог существовать телефон и внутренний между собой отдельных лиц на острове.

Остров Лонгхольм оказался лежащим почти у самого Корпо. Это был высокий скалистый утес, круто обрывавшийся с западной стороны к морю, густо заросший высоким сосновым лесом. На высшей точке утеса была произведена порубка, вследствие чего открывался с него вид на все окрестности. Когда устраивали пост службы связи и радиостанцию на острове Люм, лежавшем на фарватере из Або на Оланд, то, конечно, не обратили внимания на Лонгхольм, к тому же в то время с него не было никакого обзора, так как на вершине утеса рос густой лес, но теперь остров представлял собой лучший наблюдательный пункт, а лежа в стороне, он не мог привлекать к себе внимания. С утеса были отлично видны фарватер на город Або, лоцманская станция на острове Чиллинге, станция поста службы связи на острове Люм, острове Бьеркэ и Нэтэ и два фарватера на Оланде. Подняться на вершину утеса можно было только с южной стороны, где был и источник пресной воды, которым, видимо, пользовались беспрерывно. Офицер был поражен, как могли оставить без внимания командующую высоту с таким исключительным обзором окрестностей архипелага. Конечно, каждую высоту не займешь, но Лонгхольм выделялся среди других.

Среди верхушек срубленных сосен, искусно прикрытое ветвями, находилось выдолбленное в скале логовище германского наблюдателя. Возможно, что это была естественная трещина в скале, лишь приспособленная к жилью. Логовище было обильно выложено мягким мохом и носило следы недавнего пребывания двух человек. Более подробный осмотр обнаружил, что на вершине утеса находилась радиостанция, поспешно, по-видимому, снятая. Впопыхах шпионы забыли колено складной мачты, топор, медную проволоку и пр. Вскоре выяснилось, что с утеса был еще другой тщательно замаскированный спуск к морю на западной оконечности острова. Офицер обратил внимание на поваленную бурей березу, ствол которой уходил в расщелину скалы. Оказалось, что береза искусственно сломана, а место перелома скреплено медной пластинкой и заклеено такими же гвоздями. Держась за ветви и ствол этой березы, можно было легко спуститься вниз, чему помогали трещины в скале.

Под утесом росли кусты, спиленные на высоте двух метров, правильнее сказать, срезанные верхушки которых тут же и валялись. Сделано это, очевидно, было в целях обозначить с моря скалистую гряду такого именно протяжения, какую занимали подрезанные кусты. Это для подлодок. В общем, гора служила для германских шпионов наблюдательным постом со станцией радиотелеграфа. Рядом лежат два острова Лэмпершэ и Гюльтэ, население которых, состоявшее из бывших лоцманов, недолюбливая русских, по-видимому, укрывало шпионов. Лыжный след к морю от Лонгхольма вел как раз на эти острова. В дальнейшем в приходе Паргас был задержан неизвестный, расплатившийся за ночлег золотой монетой (финской, 20 марок достоинства), что привлекло внимание властей. Человек этот оказался немецким радиотелеграфистом (аспирантом) и пробирался в город Ганге. Два товарища его из лоцманов успели скрыться.

Это было первое и притом несомненное указание на то, что в береговой полосе находятся и работают радиостанции неприятеля.

Финляндский генерал-губернатор обратился к населению с призывом оказать помощь в деле нахождения станции с объявлением, что за каждую найденную станцию будет уплачиваться 500 рублей. Желающих разыскивать не нашлось, но две станции вскоре были обнаружены: одна на острове Дегерэ под городом Гельсингфорсом, а другая на платформе Тиенхара близ города Выборга. Обе станции находились в самом центре крепостного района.

Когда выяснилось, что мало надежды на то, что население пойдет навстречу пожеланиям властей, то был отдан приказ стоявшим в крае войскам осмотреть тщательно все окрестности и даже произвести облавы, особенно в приморском районе тех пунктов, в которых они квартировали.

На лагерном острове (Сандгамне) Свеаборгской крепости находилась мощная радиостанция службы связи Северного района Балтийского моря. Станция эта часто перехватывала работу какой-то радиостанции. Случалось, что когда наши корабли выходили в море, то вскоре из Данцига приходил привет вышедшему в море кораблю с указанием его названия и пожеланием удачи. В связи с этим был арестован заведовавший станцией на Сандгамне кондуктор и много месяцев просидел на Гельсингфорсской военной гауптвахте по подозрению в шпионаже. Был ли он причастен к шпионажу или нет, я сейчас уже не помню, но что были основания его подозревать – это я знаю наверное.

Команда Свеаборгского крепостного минного батальона была отправлена под начальством капитана Черемухина для осмотра острова Дегерэ, лежащего рядом с Сандгамном, так как из дела кондуктора шли какие-то неясные указания на этот остров, хотя и входивший в крепостной район, но сплошь заселенный дачниками.

После долгих поисков была обнаружена дача, на флагштоках которой развевался английский флаг. Один из унтер-офицеров заметил на ней два изолятора из стекла, сделанных в виде фигурок. Это его заинтересовало. Установили наблюдение и обнаружили, что между флагштоком и столбом для флага, обычно находящимся на каждой даче, существует связь и натягивается антенна. При обыске в сарае была найдена динамо-машина, а при ней было приспособление для пилки дров, что было для отвода глаз. Служила она также и для собственного освещения дачи электричеством, а дальше в подвале нашли и хорошо оборудованную радиостанцию. Когда станция работала днем, то пускалась в ход электрическая пила, чтобы заглушить работу самой станции.

Хозяином дачи оказался немец, натурализовавшийся в Англии, прибывший в Финляндию еще до войны. В Выборге радиотелеграфист крепостной станции Савченко изобрел карманный аппарат, определявший направление работы станции, точное нахождение которой могло быть найдено, конечно, только при засечке с направлением другого такого же аппарата. Идя по дороге, Савченко услышал работу, которая по его аппарату должна была производиться станцией в непосредственной близости. Стали осторожно подвигаться вперед. Недалеко виднелась чья-то усадьба. Была глухая ночь. Вдруг сзади послышался топот лошади и показался всадник. Команда спряталась в кусты, а когда последний приблизился, то старший в команде вольноопределяющийся выскочил на дорогу, остановил всадника и стал его допрашивать о причинах столь позднего путешествия по крепостному району. Тот испугался и на русском языке начал умолять его отпустить и не задерживать, а когда это не помогло, то предложил за выкуп лошадь, часы и