по ошибке вскрыть шведскую вализу. Ввиду обстоятельств, изложенных в телеграмме № 628 и готовности нового министра пойти нам навстречу в этом вопросе, убедительно прошу принять все меры к тому, чтобы предсказанное Соловьевым не произошло. Принимая во внимание болезненное самолюбие шведов, мы рисковали бы восстановить против нас новый кабинет более прежнего и лишились бы сразу всех выгод, которые могла бы обеспечить состоявшаяся перемена власти.

(Подп.) Гулъкевич

ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

о воспрещении частной шифрованной корреспонденции

Ввиду объявления Финляндии на военном положении сим, на основании статьи 19 Правил о местностях, состоящих на означенном положении (Сб. пост. В. К. Ф. 1909 года № 73), постановляется на время действия в крае военного положения нижеследующее:

1. Строжайше воспрещается вести какую-либо частную корреспонденцию при помощи шифра, условных знаков или условного языка; воспрещается также передавать заведомо таковую корреспонденцию или оказывать ее ведению иное содействие.

2. Виновные в нарушении предусмотренного статьей 1 запрета подвергаются в административном порядке тюремному заключению до трех месяцев или денежному штрафу до восьми тысяч марок.

3. На разрешение дел по сему постановлению уполномочиваю губернаторов подлежащих губерний Финляндии.

4. Настоящее обязательное постановление вступает в силу немедленно по его обнародовании.

Финляндский генерал-губернатор,

генерал-лейтенант Зейн

г. Гельсингфорс, 22 марта (4 апреля) 1916 года № 58

До половины 1916 года почтовая цензура находилась в руках заведовавшего иностранным отделом Почтового управления Финляндии экспедитора Виркберга, после чего штаб армии нашел необходимым поставить во главе ее офицерских чинов. Нужно отдать должное экспедитору Виркбергу, что за время его управления Гельсингфорсским военно-цензурным пунктом таковой находился в полном порядке.

В ведении старшего цензора находилась еще и цензура приходящих из-за границы посылок, досматривавшихся таможенными чиновниками. Цензура прессы была в трех городах: Гельсингфорсе, Або и Выборге. Из остальных городов края корректура должна была по почте представляться на предварительный просмотр в Гельсингфорсе. Дежурный цензор печати просматривал гранки, делая красным карандашом отметки тех мест, которые не подлежали пропуску в печать, или перечеркивал всю статью, если признавал недопустимой согласно Положению, и ставил штемпель.

С марта 1916 года была создана при военной цензуре политическая цензура, во главе которой стояли председатель Главного управления по делам печати, действительный статский советник Каннинен и член совета, магистр Яловирта, навлекшие строгим отношением к цензурируемым ими статьям большое неудовольствие на военную цензуру со стороны прессы и читателей в связи с массой белых мест в газетах, избежать чего было почти невозможно, так как газеты печатались стереотипным путем.

Существование политической цензуры считалось большим секретом, и генерал-губернатор избегал лично прибегать к своей власти в случаях, требовавших применения карательных мероприятий, прося всегда провести штраф через командующего армией. За все время существования военной цензуры только в двух случаях был применен штраф в полном размере и соединен с закрытием газеты. Это было в городах Якобстаде и Таммерфорсе и сделано было в последнем случае по настоянию политической цензуры из-за статьи, восхвалявшей германскую культуру Вообще же говоря, штрафов было мало, и все они ограничивались суммой не более 300 рублей кредитом. По предложению камергера Боровитинова Сенат постановил все штрафы, наложенные по представлению военной цензуры командующим армией на местные газеты, зачислять не в сумме Государственного казначейства, а в пользу Финской казны.

Позже специально для чтения корреспонденции на русском языке, главным образом писем из армии и в армию, были проведены в состав цензуры в Гельсингфорсе военные дамы, которым, как думали, лучше других была известна жизнь солдата (я разумею частных лиц). Мысль эта принадлежала председателю комиссии, но, к сожалению, при выборе кандидаток было допущено много вынужденных поблажек по предоставлению мест вдовам погибших на войне офицеров, многие из которых совершенно не подходили по возрасту уже для этой цели. Эти обстоятельства вызвали на военную цензуру ряд нареканий, иногда довольно справедливых, но исправить их было невозможно.

После революции было ослаблено чтение внутренней корреспонденции, а затем и вовсе прекращено, но вся заграничная корреспонденция и из действующей армии продолжала просматриваться, пожалуй, даже строже, чем раньше, за чем особенно зорко следили приставленные к цензуре комиссары, особенно из матросов, которые все нападки на работу комиссии относили на личный свой счет. Понятное дело, за их спиной военные цензоры могли тогда спокойно работать. Следует заметить, что подбор комиссаров из матросов был, конечно, исключительно удачен. Работу свою комиссия закончила в феврале 1918 года, а в марте приступлено к ликвидации военно-цензурных учреждений в Финляндии. К приходу немцев военной цезуры в Финляндии уже не было. В районе крепости Выборг военная цензура находилась в подчинении коменданту крепости генерал-лейтенанту Петрову, ввиду того, что Выборг находился с первого дня войны на осадном положении и от комиссии в Гельсингфорсе зависел лишь в хозяйственном отношении.

Генерал Петров для обуздания своеволия газет лично выбирал карательные меры, соединяя их с теми, которые были законом предоставлены ему как коменданту крепости, находившейся на осадном положении, что не всегда согласовалось с обязательными постановлениями, изданными на этот счет для населения Финляндии. Конечно, такие мероприятия порождали справедливое неудовольствие на военную цензуру, а не на генерала Петрова, так как возбудителем дела являлось отделение военной цензуры в крепости Выборг, которое даже не считало нужным ставить в известность о своих действиях председателя комиссии в Гельсингфорсе. Говорю я это исключительно для того, что когда придет время и историк будет разбираться в делах, то не была бы допущена ошибка считать Особую финляндскую военно-цензурную комиссию ответственной за действия Выборгского военно-цензурного пункта, руководимого сначала капитаном Гаевским, а позже подпоручиком ополчения Снесаревым (бывший сотрудник «Нового времени»).

Заканчивая отрывки из своих воспоминаний о службе в Финляндии, должен заметить, что в полном размере они еще не созрели для печати. Русских архивов в Финляндии совершенно не осталось, а все, что могло бы сохраниться, то было уничтожено во время большевицкого переворота в начале 1918 года.

Года два назад большевикам были переданы финляндским правительством русские архивы, но это были хранившиеся в Свеаборгской и Выборгской крепостях и при Гельсингфорсском комендантском управлении старые архивы войсковых частей, стоявших в Финляндии, и дела упраздненного Финляндского военного округа. Все это относилось к довоенному периоду то есть до 1914 года. Все же дела войсковых частей за время войны были вывезены штабом 42-го отдельного армейского корпуса в Екатеринбург, куда этот корпус был направлен для демобилизации. Тогда же большевикам было передано несколько ящиков с делами Финляндского жандармского управления вместе делами штабов крепостей, то есть Выборга и Свеаборга. Дела управлений (13) окружных воинских начальников погибли, да они и не представляли ничего интересного.