— Думаю, что дело было именно так. Только всю многочасовую пленку она, наверное, прослушать так и не успела. Поэтому и села тогда с Максимом в машину Зарецкого…

Леонид Вячеславович долго молча сидел и думал о чем-то своем. Антон ему не мешал. Минут через десять Форс вдруг встрепенулся, и, вспомнив, зачем он сюда пришел, обратился к Антону:

— Больно вспоминать, но все же… Во всяком случае, эта пленка доказывает, что и твоя мать тоже причастна к моим преступлениям.

— Ну и что. Вы пришли ради этого? Эта пленка доказывает только одно: вы — убийца, а хотите свалить вину на мою мать, сделать ее главной преступницей.

— Антон, я же пришел с этими доказательствами не в суд, а к тебе — к человеку, которого любила моя дочь, который мог бы стать отцом моего внука.

— А мне кажется, что я все про вас уже понял, Леонид Вячеславович. Вы, как паук, расставляете свои сети и затягиваете в них ни в чем не повинных людей!

— Ты меня удивляешь, Антон. Это что же, твоя мать такая невинная?

— Да, она не ангел. Но она не была преступницей, пока не подружилась с вами! Я знаю, на что она была способна, а на что нет!

— Конечно. Она способна только подменить детей в роддоме. Способна только подобрать своему сыну отца по собственному усмотрению…

— Не лезьте в мою личную жизнь! — Антон сорвался на крик, чего с ним давненько уже не случалось. — Вы хотите поссорить меня с матерью? Не выйдет! Потому что мы и так давно уже в ссоре. Я больше никогда не стану плясать под вашу дудку!

— Эх, Антон, Антон. Ты не понимаешь, что сейчас пляшешь как раз под дудку своей матери, а это гораздо страшнее.

— Так, все, хватит! Зря стараетесь, вы мне все надоели. Уходите!

Форс распрощался и вышел из котельной…

Зачем он пришел к Антону? Чего хотел? Форс и сам не знал… Какая же тяжелая, бесполезная и скучная стала жизнь! Он плюхнулся в машину, достал мобильник, набрал полузабытый номер. И зачем-то сказал:

— Алло, Тамара? Привет! Надо поговорить, мы могли бы встретиться?.. Постарайся, Тамара, постарайся. Не обещаешь? Ну как знаешь… Во всяком случае, я буду ждать тебя дома. У себя дома…

* * *

Услышав стук, Олеся бросилась к двери. Неужели он вернулся?!

— Коля!

Дверь открылась сама собой, и в номер ввалился изрядно пьяный Игорь. И плюхнулся на ближайший стул.

— Эскуз муа, мадам. Я не Коля. Я… я, ик, Игорь.

— А тебе что здесь надо? Пшел вон!

— А ты Колю ждала, да? А он взял и не пришел. Ой, как обидно, аж плакать хочется.

— Не твое дело, кого я здесь ждала.

— А мне, между прочим, все равно. Хотя нет. Если задуматься, судьба такая. Меня, видимо, по жизни влечет к брошенным женщинам Астахова.

— Астахов меня не бросал. Я сама ушла.

— Давай, давай… конечно, конечно! Какая же баба согласится с тем, что ее бросили. «Сама ушла». Ха-ха. Так я тебе и поверил. Чтобы кто-то добровольно отказался от богатой и сытой жизни?!

— И за что же, по-твоему, он меня выставил?

— Понял, наверно, что ты хочешь его на себе женить. А вот ж-жениться на тебе в его п-планах не было. — Игорь поднял на нее пьяные глаза и уставился мутным взглядом. — Олесенька, детка. Ну даже если бы он и хотел на тебе жениться, он все равно не смог бы.

— Почему?

— Да потому, что Тамара не дала бы ему развода.

— Это не в ее власти! Это вопрос времени. Рано или поздно их бы все равно развели. Пусть даже через суд!

— Вот именно! Рано или… поздно. А если поздно? Что если очень поздно? Что если бы Астахов не дож-ж-жил-л-л бы до суда.

Олеся накинулась на Игоря:

— Ты что говоришь?! Тамара что… хочет что-то сделать ему?!

Поняв, что сболтнул лишнего, Игорь немного протрезвел. И начал уводить разговор совсем в другую, куда более приятную сторону.

— Да ты что? Какие ты глупости говоришь. Ну теперь я понимаю… понимаю, почему ты… не хотела ждать, да я понимаю… Ну Олесенька, ну не надо так передо мной кривляться-то, ну! Ну ты же была моей невестой. Обними женишка!

Он попытался обнять Олесю, навалившись на нее. Но Олеся отпихнула Игоря так, чтоб на пути его головы оказался угол шкафа. Раздался звук удара «дерева об дерево».

— Ой! Больно. Аккуратней надо! Шкафов тут понаставили!

— Убирайся вон от сюда! — произнесла Олеся ледяным тоном.

— Н-не могу… Я ранен. — С этими словами Игорь повалился на кровать.

— Игорь! Ты что, собираешься спать здесь?

— А что? Если хочешь, п-присоединяйся.

— Ну ты и скотина.

— У-у-у?! Это, между прочим, спорный вопрос. Многим, между прочим, нравится. А мы с тобой вообще были бы неплохой парой. Особенно на этой кровати! Ну а то, что нет денег, это… это даже еще лучше, между прочим. Да. Ну никому не нужны наши жизни, и не стал бы никто на нас покушаться… так вот.

Игорь заснул.

Олеся попыталась растолкать его:

— Игорь! Игорь!! Вставай. Уходи.

Но он, не просыпаясь, бормотал сквозь сон:

— Н-ну Томочка, ну Томочка, ну дай мне н-немножко отдохнуть. Ну ты же сама не будешь убивать. Ну чистенькой хочешь остаться, моя красавица, да? Все самому надо делать…

Олеся застыла. Она с окаменевшим лицом посмотрела на спящего. Игорь, оставленный в покое, окончательно погрузился в сон и захрапел.

* * *

Оказывается, Форс не зря подозревал Игоря в том, что тот уже пытался продать кому-то злосчастную диктофонную запись. И горе-продавцу очень повезло, что он соврал так ловко, быстро и убедительно…

Где-то месяца полтора назад ему тоже, как обычно, нужны были деньги. Как всегда, очень недолго подумав, кого бы это могло заинтересовать, он предложил пленку матери погибшего Максима — Алле. (Форса он все же побаивался, а с женщиной, ему казалось, будет легче.) Но в тот раз Игорь сильно просчитался. Алла, ненадолго заехавшая тогда в Управск, провела его как мальчишку! Прежде чем что-либо покупать, она изъявила желание прослушать запись. Причем до конца. Игорь включил диктофон, слушали долго. А когда пленка подошла к концу, покупать ее Алла отказалась, заявив, что это все фальшивка — звуковой монтаж, «склеенный» из разных отрывков. Но на самом деле тайну гибели Максима она уже узнала.

Именно поэтому-то Орлова и не могла оставить Управск. Темное сердце, еще более подкопченное гибелью сына, тянуло ее в этот город. И вот она наконец решилась. Мать приехала мстить за сына. Уединившись, после совместного с Астаховым визита в милицию в своем гостиничном люксе, Алла набрала домашний номер Леонида Вячеславовича.

— Форс слушает, — ответила трубка после двух длинных гудков. — Это ты? — голос его неожиданно потеплел. — Ладно, можешь молчать, но я верю, что ты придешь…