— Послушайте, как я могу успокоиться! — говорила на пленке Тамара. — Вы убили женщину!

— Да-да, конечно, — игриво отвечал ей голос Форса. — Вот этим самым шампанским и убил.

— Леонид, не нужно превращать преступление в шутку. Вы решили свалить на меня все?! Вы зачем-то убили цыганку, а чтоб обеспечить себе алиби, и меня впутали в эту историю!

— Что ж, давайте поговорим по-взрослому. Я действительно заранее побеспокоился о том, чтобы сделать себе алиби…

Леонид Вячеславович выключил диктофон.

— Все верно, это наши голоса. Мой и Тамары.

— Там и дальше очень интересно, — ухмыльнулся Игорь. — Про машину Зарецкого, которая должна оказаться неисправной, и про Максима… Ну что скажете?

— Пленка хорошая, слов нет. Чрезвычайно познавательная. Остается один вопрос: кто еще о ней знает?

— Никто, — не задумываясь, соврал Игорь.

— Никто? Ты ее больше никому не хотел продать?

— Нет. Никому. Только вам. Я же знал, что вы лучший клиент.

— Интересно знать, откуда она вообще у тебя взялась. Неужели записывал ее ты? Или Тамара?.. Больше некому.

— Неважно, кто записал. Главное, что она у меня. А если захотите, будет у вас.

— А если не захочу? Что ты тогда будешь с ней делать?

— Ну я найду кого-нибудь другого, кого она заинтересует.

— Ты что, мне угрожаешь? Забыл, к кому пришел?

— Ну почему же? Помню — к вам… К человеку, на котором не один труп, а он все разгуливает на свободе. И иногда даже адвокатством подрабатывает.

— Да, ты прав — мне убить ничего не стоит. Я вот сейчас тебя замочу, и никто об этом даже не узнает.

— Узнает. Я сказал кое-кому о том, куда пошел… И потом, эта пленка — копия. А оригинал хранится у надежного человека, — пролепетал Игорь, но душа у него снова ушла в пятки. Однако бежать отсюда эти пятки сейчас не могли.

— Врешь. Ты не настолько умен, каким хочешь казаться.

— Форс, зачем тебе лишний труп? Заплати мне — и разбежимся! — уже не предлагал, а просил его Игорь.

— Ты прав. Лишний труп мне не нужен. Сколько ты хочешь?

— Двадцать тысяч.

— Евро? — иронично спросил Форс.

— Можно и в долларах.

— Ну хорошо. На!

Адвокат с издевательской скрупулезностью отсчитал из своего портмоне пять тысяч рублей.

— Нет, Леонид Вячеславович… Ну этого же мало! Нет-нет…

— С тебя и этого хватит. Пленка-то у меня. А впрочем, не хочешь — не надо. — И Форс сделал вид, что собирается спрятать деньги обратно.

Тут же Игорь поторопился выхватить их себе.

— Свободен! — с презрением бросил ему адвокат, и горе-продавец поспешил уйти восвояси.

А Форс лишь пробормотал себе под нос:

— Дешевка-человек. И чем дальше, тем дешевле…

* * *

Олеся сидела в гостиничном номере перед зеркалом и занималась своим лицом. Еще недавно занятия всеми этими маленькими косметическими хитростями доставляли ей удовольствие, приносили мало с чем сравнимую радость. Ведь ей было для кого выглядеть красивой. А сейчас — сейчас она делала это скорее автоматически. Ну просто чтобы хоть чем-то себя занять.

В дверь номера постучали.

— Войдите, — ответила хозяйка.

Вошел Астахов.

— Коля?!

— Олеся, я очень хочу, чтобы ты меня простила!

— Тебя не за что прощать.

— Ну тогда я просто не понимаю, в чем же дело?

— Коля, а как ты меня нашел?

— Это не самое трудное. В твоей квартире — жильцы. А тут… Ты ведь уже жила раньше в этой гостинице.

— Я могла и уехать из города.

— А я был уверен, что ты не уедешь… Олеся, я никак не могу понять, почему ты от меня ушла. И очень хочу, чтобы ты вернулась!

— Я не могу.

— Но почему? Почему, Олеся?! Из-за того разговора с Миро?

— Я чувствую себя виноватой…

— Да там ведь все уже разрешилось! И вообще, мы с Зарецким договорились вести это дело вместе.

— Я очень рада за вас и желаю вам удачи.

— Почему — за вас? Мой бизнес — он ведь давно уже и твой тоже.

— Да?

— Конечно! Ты понимаешь, главное в том, что ты сказала мне правду. Я считаю, что и в деловых отношениях, и в личных, главное — это доверие. И оно должно быть взаимным.

— Доверие? — еще раз переспросила Олеся.

— Да.

— В таком случае… Коля, помнишь, я тебе рассказывала, почему оказалась в твоем доме.

Астахов погрустнел.

— Конечно, помню. Только, может, сейчас не нужно об этом.

— Нужно, столько времени прошло, а мне все стыдно. Я же по заданию Форса должна была шпионить за тобой, Коля. И докладывать обо всем ему. И я шпионила и докладывала.

— Но ведь ты сопротивлялась, как могла. И даже сумела вырваться из-под его влияния.

— Да, но все равно. Так противно было. Будто в грязи измазалась.

— И что же такого ты рассказала обо мне Форсу?

— Какая теперь разница? — ответила Олеся вопросом на вопрос.

— Да, действительно, теперь никакой, — согласился Астахов. — Я уж и забыл, почему же ты пошла на это? Как он заставил тебя?

— Это была моя плата за то, что он помог мне выйти из тюрьмы. А уже потом он все время меня шантажировал тем, что я в любой момент могу снова оказаться за решеткой.

— Но я никак не пойму… Почему ты с самого начала ничего не рассказала об этом мне? Ведь я-то уж смог бы тебя защитить!

— Тогда я еще не очень хорошо знала тебя, Коля.

— А потом?

— А потом я тебя полюбила! И мне уже ничего не было страшно. Вот тогда-то я сама отказалась ему помогать. Коля, тогда ведь никто еще не знал, что за человек этот Форс! — Олеся плакала, переживая еще раз события того ужасного года.

— Тогда о чем говорить?.. Тебя заставили, и ты вынуждена была какое-то время это делать. Но, как только смогла, вырвалась из этого болота. Вот и все. Зачем же терзать себя?..

— Коля, неужели ты хочешь сказать, что простил это все? Что ни на каплю не обижен на меня.

— Я хочу сказать: если та давняя история до сих пор так тебя мучает, это говорит только о твоей совестливости. После этого я еще больше буду беречь наши с тобой отношения, наши чувства!

— Но в том-то и дело, Коля, что между нами нет больше никаких отношений, никаких чувств, никакой любви.