Он молча кивнул. Она прошла в комнату и села на диван. Анатолий достал шампанское, икру.

— Вот, — сказал он.

— Мы что-то празднуем? — снова усмехнулась она.

— Мне кажется, что нам есть что отпраздновать.

— Разве? Если только то, что я влюблена.

— В меня?

Она рассмеялась.

— Значит, нет?!

— Нет…

— А как же я?!

— Ну, Толя!

— Ты обещала, что если я это сделаю, мы поженимся.

— Я пошутила.

— Как это пошутила? — оторопел он.

Она пожала плечами.

— Послушай, я столько лет терпел все! Все без исключения! Но я так больше не могу! Ты что, не понимаешь этого?!

И тут она отчетливо поняла, что он никогда не отпустит ее. Он не даст ей наслаждаться жизнью. Над ней всегда будет висеть угроза разоблачения. Перед ее глазами всплыло улыбающееся лицо Кеши. И она поняла, как решить проблему. Кеша, правда, жив, но второй раз она не допустит такой ошибки.

— Пойдем, покурим на балконе, — предложила Юлия.

— Идем. Но это ничего не меняет!

— Что это? — улыбнулась она как-то странно.

— Покурим мы или нет! — Анатолий больше не скрывал своего возмущения.

— Я накину эту шаль, — проговорила она, набрасывая шаль его бабушки.

Он ничего не сказал ей.

— Какие сегодня яркие звезды, особенно вон та, посмотри!

— Какая? — спросил он хмуро.

— Да вон та, смотри, с краю, она взмахнула рукой, указывая в небо.

Он повернул голову. И тут она закрыла глаза и с силой стукнула его по голове глиняным горшком с розовой геранью. Он покачнулся, и она спихнула безвольное тело вниз. Сбросила шаль.

Ее бегство было стремительным. Она промчалась по квартире, захлопнула дверь, сбежала по лестнице и побежала, не оглядываясь, через двор в сторону дороги.

Сосед с первого этажа маялся бессонницей и курил, облокотившись локтем на подоконник. Он заметил в темноте мелькание светлого платья и подумал рассеянно, к кому это такая краля приходила… Вдруг до него донеслись слабые стоны, мужчина высунулся из окна и увидел под окном груду тряпья, которая едва заметно шевельнулась.

— Мать моя девочка! — невольно вырвалось у мужчины, он выбежал на улицу, склонился и тут же отпрянул. — Люди! — закричал он. — Люди! Горим!

Вспомнил про сотовый, который всегда носил в кармане, и набрал непослушными руками 02.

— Полиция! Алло! Приезжайте скорей! У нас человек разбился.

Из подъезда выбежали молодой парень и старушка.

— Где пожар? — спросила старая женщина.

А парень уже увидел лежащего на земле, нащупал пульс: — Вроде живой. Отец, ты «Скорую» вызвал?

Тот покачал головой: — Только полицию.

— Быстро «Скорую» вызывай.

Тот снова стал нажимать кнопки. Полиция приехала первой, отогнала собравшихся людей от места происшествия.

— Отойдите, граждане, отойдите, — настойчиво уговаривал людей пожилой опер, — все следы затопчите.

— Какие следы, он с балкона шмякнулся, — пробурчал тот, кто вызвал полицию.

— Вы видели, как он упал? — спросил подошедший к ним старший лейтенант.

— Нет, я сначала увидел платье, а потом услышал стоны.

— Какое платье?

— Девушка бежала через двор.

— Вы ее разглядели?

— Шутите, что ли?! Я же не кот, чтобы в темноте видеть.

— Вы знаете потерпевшего?

— Конечно, это Анатолий Стригунов.

— Он живет один?

— С бабушкой.

— Может, это она бежала?

— Ну, вы точно шутник! Старухи так шустро не бегают!

Подъехала «Скорая», Анатолия увезли в больницу. А оперативники вошли в подъезд, поднялись наверх, вошли в пустую квартиру. Кто-то присвистнул, увидев накрытый стол.

— Пожалуй, тут намечалось романтическое свидание, — проговорил старший лейтенант.

Эксперты сняли все найденные отпечатки.

Наполеонов узнал о том, что случилось с Анатолием Стригуновым утром, и сразу отправился в больницу, где ему сообщили, что потерпевший в сознание не приходил, постоянно бредит и повторяет женское имя — Юлия.

— И еще, не знаю, важно это или нет, — произнесла молоденькая медсестра, глядя на следователя, — он в беспамятстве постоянно что-то бормочет про дневник.

— Про дневник?

— Да, — кивнула она.

— А что именно? — спросил Наполеонов.

— Трудно разобрать, — задумалась девушка, — что-то наподобие — все записано в дневнике…

— А еще? Вспомните, пожалуйста, это важно.

Она задумалась, потом покачала головой: — К сожалению, больше ничего…

Наполеонов протянул девушке визитку: — Если что-то вспомните, то позвоните, пожалуйста.

— Хорошо, — согласилась она.

Теперь предстояло самое сложное — навестить бабушку Стригунова. Следователь решил отложить визит на завтра. От оперативников Наполеонов знал, что пожилая женщина приехала утром, и соседи сообщили ей о случившемся с внуком. Степанида Матвеевна не выдержала удара и потеряла сознание. Прибывшая по вызову соседей «Скорая» констатировала гипертонический криз, ехать в больницу женщина отказалась и попросила соседей вызвать к ней сестру. К тому времени, как пришел Шура, сестра уже приехала вместе со своей дочерью.

Наполеонову открыла дверь именно племянница Степаниды Матвеевны. Девушка представилась Нонной, провела следователя в гостиную и сказала: — Я сейчас маму позову, она сидит с тетей Стешей.

Сестра Степаниды Матвеевны оказалась высокой дородной женщиной с миловидным круглым лицом и большими светло-голубыми глазами.

— Вы из полиции? — спросила она, едва войдя в комнату.

— Старший следователь Александр Романович Наполеонов, — он протянул женщине удостоверение.

Она отмахнулась от документа и представилась: — Мария Матвеевна Кудряшова, сестра я Стешина, родная.

— Как она?

— Плохо, нам соседи позвонили, и мы ночью с Нонной приехали.

— Мне нужно поговорить с вашей сестрой.

— Только не сегодня, ради всего святого, — Мария Матвеевна сложила молитвенно руки на груди.

— Она что-нибудь говорит?

— Говорит, — кивнула Кудряшова и облизала губы.

— Что?

— Некая Юля сломала жизнь ее внуку.