Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шерая что-то сказала, но Гилберт ее не услышал. Гудела кровь, гудел зов, никак не желавший оставить его. В конце концов, магии Марселин и Стефана было так много, что Гилберт стал слышать и ее, а ведь раньше это было невозможным. Стал отчетливее запах, прилипший к Гилберту, – запах собственной крови.
Он опустил голову – очень медленно, чтобы не стеснять движений магов, направивших в него свою силу – и посмотрел на землю, забрызганную его кровью. Кровь продолжала капать с подбородка Гилберта, она намочила его одежду, из-за чего та противно прилипла к телу. Гилберт и раньше терял кровь, но сейчас ее казалось слишком много.
Пальцы Шераи, взявшей его за лицо, были в его крови. Она торопливо отерла ему подбородок и губы, после чего заставила посмотреть на себя и очень тихо прошептала:
– Никогда больше так не делай.
Шерая не позволяла себе быть мягкой и сочувствующей, но сейчас ее глаза выражали настоящую любовь и заботу. Гилберт хотел ей ответить, успокоить ее и сказать, что он думал только об их безопасности, но изо рта вырвался только хрип и брызги крови, попавшие на ее руки.
Шерая не обратила на кровь никакого внимания и добавила:
– С твоей нынешней силой рокот слишком опасен. Пообещай мне, что никогда больше не будешь его применять.
Гилберт не мог этого обещать. Хотел, но не мог. Рокот – все, что у него осталось от прежней силы. Последний козырь, который он мог применить против темных созданий. Поэтому Шерая его и не любила.
Не каждый великан мог применить рокот – для этого нужны были крепкие кровные узы. Если бы семья Гилберта была жива, он бы сейчас не страдал: связь между ними просто не позволила бы рокоту так сильно навредить его телу. И хотя рядом с ним была Шерая, она не была великаншей и оттого не могла сформировать с ним нужную связь. Она – часть его души, его самый близкий человек, но даже этого было мало. Каждый раз, когда великан использовал рокот, он слышал далекий зов предков, который при чрезмерном использовании силы мог привести к смерти. Шерая много лет изучала особенности природного дара великанов, но так и не смогла создать достаточно прочную связь, которая уберегла бы Гилберта от этих губительных последствий.
– Мы с тобой это еще обсудим, – строго добавила Шерая, большим пальцем проведя по его щеке.
– Ты меня… Не выпускала, – прошептал Гилберт, смотря ей в глаза. Пальцы Марселин на его голове ощущались совсем легкими, словно прикосновения и не было. Зато запах крови Стефана отчетливо напоминал о его присутствии. Но Гилберт позволил себе немного наклониться к Шерае и добавить: – Я боялся, что они до тебя доберутся.
– Я бы с ними справилась, – ответила Шерая. – Я всегда с ними справляюсь.
– Да, но сейчас… Что-то пошло не по плану. Что-то не так.
По ушам ударил крик Эйса, выражавший одновременно испуг, удивление и негодование. Гилберт слабо повернул голову и увидел Эйса, со всех ног бегущего к ним, и следовавшего за ним Кита. Испуг на лице Кита был вполне объясним: либо он не ожидал, что Эйс вырвется из-под его опеки, либо никогда не видел Гилберта в таком состоянии.
Эйс проскочил бы мимо, но вдруг остановился и во все глаза уставился на Гилберта.
– Верни его в дом, – сказала Шерая, даже не посмотрев на Кита. Тот подбежал, ухватил Эйса за плечо и уже собирался потащить его обратно, когда мальчишка воскликнул:
– Так у великанов синяя кровь!
Гилберта словно бросили в ледяное озеро и потянули ко дну.
– Черт, это ваши заморочки, – сорвавшимся голосом продолжил Эйс, не дав никому даже слова вставить. – Куда делась Пайпер?
Гилберт стал спешно оглядываться, ища ее глазами. Как это еще в первый раз он не заметил, что ее нет? Стефан отступил на шаг и стал всматриваться за ворота. Рыцари закончили добивать демонов и ждали дальнейших указаний Гилберта. Но он сидел на земле, вцепившись в ладони Шераи, которые та только-только убрала от его лица, и слушал, как часто билось его сердце.
Запах крови Стефана постепенно исчезал – то ли он сам быстро залечил свои раны, то ли Марселин помогла ему. Данталион слизывал кровь со своих когтей и оглядывал останки демонов, словно решал, кто из них может сгодиться для вампиров. А Гилберт продолжал сидеть на месте и с ужасом повторять вопрос Эйса про себя, надеясь, что от частого повторения его смысл изменится и перестанет быть таким пугающим.
– Где моя сестра?!
Не дождавшись ответа, Эйс сорвался с места и бросился к месту боя. Кит, бросив на Гилберта растерянный взгляд, последовал за ним.
– Ее утянуло в брешь, созданную демоном, – объявил Сионий так громко, что по телу Гилберта побежали мурашки. – Но я не чувствую ее ни здесь, ни где-либо еще.
– Как я и думал, – раздраженно добавил Стефан, – она попала в карман между мирами и застряла.
Постепенно до Гилберта стал доходить смысл слов, сказанных магами.
Пайпер оказалась утянута в карман между мирами. Туда, где чаще всего прячутся демоны. Карманы между мирами – не бреши, и потому могут существовать постоянно, а также перемещаться в зависимости от желаний своих создателей. И где-то там сейчас была Пайпер.
– Найдите ее, – прохрипел Гилберт, чувствуя, что с каждым словом его горло все больше наполняется кровью. Шерая предостерегающе сжала его руку и уже открыла рот, чтобы повторить его слова, но Гилберт, собрав все свои силы, крикнул так громко и властно, как только мог: – Немедленно найдите ее!
Он хотел подняться на ноги и повторить приказ снова, но тело отказало ему. Скользнув взглядом по суровому лицу Шераи, Гилберт закрыл глаза и почувствовал тяжесть.
Шерая погрузила его в сон.
* * *
Шерая стояла у окна, сложив руки на груди, и смотрела на сад. Гилберт специально попросил Шераю применить пространственную магию так, чтобы окна его комнаты всегда выходили на сад, но сейчас эта идея не
