Туман укутал тело Рейны целиком, а потом начал раскрываться лепестками смертельного цветка. Сердцевиной была бледная до прозрачности алоглазая северянка. Лепестки тумана распались и стали щупальцами, потянулись ко мне. Из цветка Рейна превратилась в гигантскую отвратительную медузу!

– Убьешь? – я шагнула прямо в ядовитые щупальца, которые расползались вокруг северянки, делая ее жутким монстром. – Ты, кажется, забыла, кто я! Я – Иви-Ардена Левингстон, я принадлежу не только старшему роду, но и одному из богатейших семейств Империи! А мой брат – каратель Двериндариума. За мою смерть он сотрет тебя в порошок, Рейна! Или еще раньше это сделает сам Киар?

Я прищурилась со злой насмешкой.

– Так что не смей мне угрожать, ясно? Но мы могли бы договориться.

Щупальца тумана обвили мои руки и ноги, заползали в рот, уши, ноздри, глаза… Они убивали меня! Алые глаза Рейны сияли мертвым светом, белые косы шевелились, словно медузы. Ее лицо стало серым, как та гадость, которую она создавала. Мое дыхание заканчивалось, я это понимала. Кожа покрылась каплями ледяной испарины, мундир стал невыносимо тяжелым. Горло раздирал кашель. Еще миг – и я упаду на пол, раздирая ногтями шею, чтобы сделать хотя бы глоток воздуха!

Всего лишь миг и…

И Рейна отступила.

Ядовитые щупальца поползли по полу обратно к своей хозяйке.

– Чего ты хочешь? – процедила девушка.

– Киар получит отказ, если ты мне поможешь. Мне нужно твое место в очередности Списка Двери. Завтра в Мертвомир войду я, а не ты.

– Что? – северянка недоуменно моргнула. – Но зачем тебе это? Ты и так откроешь Дверь, просто несколько позже!

– Я не собираюсь объяснять! – надменно бросила я. – Я хочу войти в Мертвомир завтра! Считай моей прихотью. Но благодаря этой прихоти ты никогда не увидишь меня рядом со своим ненаглядным братом!

Рейна нахмурилась, мучительно пытаясь найти подвох. Щупальца рассеянного тумана уже жались к ее сапогам, словно скулящие щенки.

– Но как я объясню это брату?

– Придумай что-нибудь, Рейна!

– Если я официально передам тебе свое право на вход, ты навсегда забудешь о Киаре, так?

– Даю слово Левингстонов, – торжественно произнесла я.

– Хорошо, – выплюнула бесцветная. Торопливо достала бумагу и написала официальное подтверждение. Прижала к листу родовой перстень-печатку, и под строчками возник скалящийся белоснежный волк. С зубов зверя капала кровь, морда была испачкана алым. – Моя сопровождающая – Лейта Скарвис. Я передаю тебе право на вход в Мертвомир. Надеюсь, тебя там сожрет какая-нибудь тварь!

Швырнула бумагу на стол, развернулась и скрылась за дверью.

Я бросилась к окну, распахнула створки и вывалилась наружу, с жадностью глотая морозный воздух. Перед глазами плыли алые круги, горло саднило. Но я победила. Победила!

Надышавшись, вернулась и аккуратно сложила листок. Завтра я открою Дверь. Но что найду за ней?

Ледяной шрам на боку не давал дышать и думать. С моим другом что-то неладно!

На обед я не пошла, так и просидела возле окна, рассматривая падающие снежинки и черные ленты, плещущиеся на ветру. После перерыва вернулись ученики, расселись. Только Аскеланов среди них не было. А когда архивариус начал урок, дверь снова распахнулась, впуская двух февров. Я их помнила – один светловолосый и хрустальноглазый, с которым когда-то ругалась Ливентия. Второй – Эйсон Флиман по прозвищу Буран.

Февры вошли в лекторную – и ученики начали подниматься, озадаченно переглядываясь.

– Что-то случилось, господа? – поднял свои очки архивариус.

– Ринг, подойдите, – отчеканил светловолосый каратель. – Это приказ.

Ученики встревоженно переглянулись. Ринг затравленно сжал кулаки, но потом молча шагнул в сторону незваных гостей. Я подскочила к Эйсону, тронула его локоть.

– Буран, вы ведь помните меня? Что происходит? Ринг – мой друг, он ничего не сделал…

– Конечно, я вас помню, госпожа Левингстон, – суровое лицо карателя смягчилось. – У нас приказ проверить вашего соученика мертвым железом.

И, увидев мой непонимающий взгляд, пояснил:

– Очень редко при проходе через Дверь предметы из Мертвомира не сливаются с человеком. В нашем мире они обладают уникальными свойствами. Например… Помогают выявить начинающееся безумие или опасный бесконтрольный Дар. Или… нечто еще более страшное. Это очень опасные явления. У нас есть подозрения, что Ринг не справляется со своим Даром.

Я похолодела, беспомощно уставившись на молчащего здоровяка. Он смотрел в пол и не пытался отрицать.

– Если мертвое железо не изменится, мы просто покинем лекторную, – кивнул хрустальноглазый февр. Протянул руку. На его ладони лежал самый обыкновенный с виду гвоздь.

– Ринг, просто сожмите железо в руках.

Здоровяк обреченно взял гвоздь. Миг – и железо в его ладони покрылось бурым налетом, едва не закипев. Гвоздь со звоном упал на пол, а светловолосый февр одним прикосновением заковал Ринга в хрустальную броню. Лицо парня закрыла граненая маска, руки и ноги соединились кандалами, вдоль спины выросла прозрачная ось и множество ободов, обхвативших тело Ринга. Ученики испуганно вскочили, роняя стулья.

– Эйсон, это какая-то ошибка! – закричала я.

– Мертвое железо не ошибается, – сурово оборвал Буран. – Извините, госпожа Левингстон. Мне и правда жаль. Такой сильный Дар… Но Мертвомир в вашем друге берет верх. Его слишком много. Ринг, вы признаны опасным для окружающих и будете изолированы.

Здоровяк дернулся, черные глаза затравленно смотрели из-под упавших на лицо прядей.

– Мы что-нибудь придумаем, – отчаянно зашептала я. – Не сдавайся, Ринг!

И обернулась к феврам.

– Но как вы узнали об… опасности?

– Нам сообщила госпожа Осхар, – ответил светловолосый, имени которого я так и не узнала. – Сегодня, перед походом в Мертвомир. Она проявила похвальное благоразумие. Кстати, госпожа Осхар благополучно вернулась с Даром, вы можете за нее порадоваться.

– Ливентия сказала вам о Ринге? – не веря, произнесла я. После того, как провела с ним ночь? Вот же зараза!

Я увидела, как потухли глаза парня. Мне хотелось закричать, что все будет хорошо, что я помогу. Но лишь сжала кулаки, наблюдая, как Ринга уводят. Кандалы не давали ему нормально двигаться, спина казалась неестественно выгнутой, руки скованы за спиной. Как у каторжников… Я моргнула и со злостью впилась ногтям в ладони.

Мне хотелось ободрить Ринга, но я не могла.

Я не знала, что случится со мной завтра.

Я не знала.

Арест Ринга испортил и без того невеселое настроение учеников. После ухода февров даже архивариус выглядел удрученным – он то и дело протирал свои очки и бубнил что-то в бороду.