держит книжку в руках. Пайпер откладывает ее в сторону и опускается на диван.

– Все в порядке, – говорит она, – просто очень неожиданно.

– Понимаю. Для меня тоже. – Он смотрит на нее и чуть пожимает плечами. – Но я не хочу тебе мешать. Обещал тебе выходные, а сам… заявился.

– Ты мне не мешаешь. Просто переживаю, поместишься ли на диване, потому что он рядом с тобой кажется очень маленьким.

– Когда-то я спал на трех стульях под пледом, и в машине тоже. Так что я буду в порядке, просто… – Он умолкает на секунду, но отводит взгляд и продолжает: – Не хочу быть один.

– Вы расстались? – решается спросить Пайпер. Взгляд сам собой останавливается на сумке, которую он поставил на пол рядом с собой. Ответ очевиден, но ей все равно нужно это слышать.

– Да, – коротко кивает Гэри. – Только что.

Пайпер поднимает взгляд на его лицо и замечает, как по нему пробегает гримаса боли. Она не знает, как подобрать нужные слова. Что вообще можно сказать в такой ситуации?

– Мне жаль, – шепчет она, не уверенная в том, что ему нужно это слышать.

– Это было правильно, – отвечает он, словно самому себе, – но от этого не легче.

– Ты хочешь об этом говорить?

– Нет, я с собой об этом уже слишком долго говорил.

– Тогда, – Пайпер окончательно теряется, – может, ты хочешь выпить? Уверена, у меня где-то есть бутылка текилы.

Он поворачивается к ней и слабо улыбается.

– Идея хороша. Тем более вместе мы с тобой еще не пили.

Его улыбка на мгновение становится шире, как будто он вспоминает о чем-то, и Пайпер послушно поднимается.

– Только я тебя предупреждаю, – она старается звучать как можно нормальнее, но все еще не знает, что чувствует, – у меня нет еды. Я последний карри доела.

– Закажем пиццу?

– Да, – слишком быстро и слишком радостно отзывается Пайпер, вдруг понимая, что не наелась остатками карри.

– Ты звонишь, я плачу. Договорились?

– Без проблем!

После первого же шота становится чуть проще, и даже неловкость уже не висит между ними в воздухе. Гэри откидывается на спинку и шумно выдыхает.

– То что надо.

– Не шотландский виски у тебя в шкафу, конечно, но тоже ничего, – соглашается Пайпер.

– Не заставляй меня скучать по той бутылке, а то сейчас поедем в офис. Там прямо хороший виски.

– Я туда сегодня не поеду. По крайней мере, не по своей воле. Тебе придется меня связать.

Гэри давится смехом и начинает кашлять. Пайпер даже успевает испугаться, что ему плохо, но он отводит ее руку, как только она ее поднимает.

– Нет, связывать людей – это не по мне, – отвечает он наконец, когда снова может дышать, – тут ты можешь быть спокойна.

– Можешь мне кое-что рассказать? – вспоминает она о том, что давно хотела спросить. – Почему ты все время говоришь «прямо»? Вот сейчас – «прямо хороший виски». А еще ты сказал, что на углу «прямо вкусные хот-доги».

– А что не так? – удивляется Гэри. – Нормальное же слово.

– Оно странно звучит. Ты как будто сомневался в том, что хот-доги вкусные.

– Да с чего бы? – Он умолкает и задумывается. – А ведь правда, вы так не говорите. Я раньше и не замечал.

Пайпер смотрит на него с вопросом, но Гэри только разводит руками.

– В Манчестере все так говорят, и я говорю. И остальные парни так говорят.

– Так и что это значит?

– «Прямо вкусные хот-доги» значит, что они очень вкусные.

Сложно представить себе более странный способ сказать «очень», но Гэри продолжает перебирать другие слова, которые Пайпер от него слышала, и рассказывать, что они значат. Ей как будто открывается новая вселенная.

Они пьют еще по одной, потом повторяют. Разговаривать становится все легче, и в какой-то момент Пайпер словно снова оказывается с ним на капоте машины на берегу залива. Только в этот раз они сидят еще ближе, спорят о корочках от пиццы и находят новые значения слов.

– Только не говори, что ты не скажешь «затык», если что-то случится, – говорит Гэри, наливая еще по одной.

– Ты один так говоришь, – Пайпер замечает его взгляд и поднимает руки, – ладно-ладно, вы одни в Манчестере.

– А вы в Дублине как говорите?

– Trioblóid, – гордо отвечает она.

С тех пор как Эдвардс рассказал ей про Дублин, Пайпер прошла пару глав в «Дуолинго». Выучила немного, в основном приветствия и прощания. Ирландский, конечно, ужасен: там все буквы перемешаны и расставлены в случайном порядке. Но кое-что она все-таки запомнила. Так и знала, что пригодится.

– В первый раз слышу, как ты говоришь по-ирландски, – сияет Гэри. – Так по тебе и не скажешь, акцент у тебя американский.

Было бы сложно прожить восемнадцать лет в Огайо, четыре в Нью-Йорке и иметь какой-нибудь другой акцент. Но Пайпер уже потратила сотку и обещала Эдвардсу, что не разобьет Гэри сердце, так что только улыбается и пожимает плечами.

– У меня к тебе вопрос как к человеку из Манчестера. – Она залезает на диван с ногами, так удобнее.

– Сначала выпьем. – Гэри, уже куда веселее, разливает текилу. – Хотя сюда бы лайм.

– Есть только пицца и ветчина.

– Не-а, – качает головой он, – пиццы уже нет.

Они пьют еще, и Гэри тоже устраивается поудобнее, разворачиваясь к ней лицом.

– Давай сюда свой вопрос.

– Ты когда-нибудь смотрел «Доктора Кто»?

Он застывает и смотрит на нее, как на инопланетянку.

– Ты прикалываешься, – произносит он наконец, – конечно смотрел. Всего и не по разу. Это был любимый сериал моего детства! Ба даже кассеты мне на Рождество купила, у нас тогда дисков еще не было. Разорилась, наверное.

– Когда у тебя было детство? Он вышел в две тысячи седьмом.

– Ты такая маленькая, – вздыхает Гэри, – это новый «Доктор» вышел. А я смотрел классического.

– Точно, там же был еще тот, старый. Его я не смогла посмотреть, если честно.

Он смотрит на нее оскорбленно, даже обиженно. Пайпер тут же хочется взять свои слова обратно, но как только она вжимается в спинку дивана, Гэри вдруг улыбается.

– Ты просто неправильно его смотрела, – заявляет он. – Кстати, если ты выросла в Штатах, как узнала о «Докторе»?

– Я в прошлом году играла на европейском сервере, – объясняет Пайпер. – И все только и говорили, что о Двенадцатом. Я решила узнать, что же там такое. И втянулась.

– Любимый Доктор? – серьезно спрашивает Гэри.

– Одиннадцатый. – Она не может не улыбаться при воспоминаниях о нем и Пондах.

– Девчонки, – кивает он, – любите вы таких.

– А твой тогда? Двенадцатый?

– Он хорош, мне нравится больше всех из новых серий, но нет. Пятый доктор пока что лучший