Сегодня мы занимаемся любовью, кажется, заново познавая друг друга. Чувства на грани, прикосновения жалят всепоглощающей нежностью, которую дарят только любимым. Я принимаю Марка всего, отдаваясь взамен без остатка, полностью открываюсь перед ним, обнажаясь до основания.

Всё сильно и слишком, до слёз, до сбывшегося дыхания и глубоких, громких стонов в тишине квартиры. В какой-то момент теряюсь в пространстве и времени, охваченная желанием принадлежать только ему, целовать только его, смотреть в глаза только моему мужчине.

– Я тебя люблю, – шепчу, прижавшись к Марку. – Люблю.

В ответ поцелуи становятся глубже, а пальцы до боли сжимают моё тело, ускоряясь в страстных движениях. Оргазм, накрывающий нас одновременно, выбрасывает за пределы реальности, заставляя шептать его имя вперемешку с признаниями в любви, пока сил не остаётся даже дышать.

Остываем после жадного обладания друг другом, раскинувшись на простынях. Переплетаю наши пальцы, откинувшись на грудь Марка, слушаю биение сердца, которое теперь принадлежит мне.

– Алис, перед тем как я уехал к родителям, твоё платье привезли.

Платье… открываю глаза, подскакивая на кровати.

– Какое оно? – спрашиваю осторожно, опасаясь ответа.

– Ну как сказать… – Марк старается сосредоточиться. – Пышное, много ткани, словно большая зефирка, – показывает руками что-то, похожее на огромный шар. – Ты что, не помнишь, какое платье купила?

– Честно – не помню!

***

– Алис, ты когда это убожество выбирала, под чем была? – Вика не стесняясь кривится, рассматривая меня в свадебном платье. – Жесть!

– Я была в состоянии аффекта из-за сильных переживаний – засчитывается, как оправдание?

– Нет. Я бы даже вдрызг пьяная это не выбрала бы! – И Ленка туда же.

– Я-то была уверена, что выбираю платье для Никольской, вот и выбрала… – кручусь перед зеркалом в свадебном салоне.

Ну подумаешь – зефирка, как сказал Марк, а если не присматриваться, в принципе, ничего так платье, модное и безумное дорогое.

– Ты цену видела? – показываю девочкам.

– Да хоть три таких цены – даром не нужно! Давай снимай это извращение и будем выбирать наряд, в котором не стыдно выйти замуж.

– Ладно, – вздыхаю, понимая, что пригласила для выбора платья самых суровых и беспристрастных судей, какие только возможны. Девчонки расположились на диванчиках, неторопливо попивая кофе и готовясь к модному показу в лице одной модели – меня.

– Нет, – слышу комментарии по поводу следующих трёх платьев.

Видимо, придётся задержаться здесь надолго, пока не найду «то самое платье», как выразилась Вика.

– Снова нет! – восклицает Надя.

– А я бы в таком замуж вышла, – мнётся Ленка. – Мне, кстати, мой предложение сделал.

– Ну наконец-то. – Девчонки визжат на весь салон. – Дождались, не прошло и года! Вот и забирай его.

– Ага, ты ценник видела? Мне год на такое работать!

– Я тебе подарю, – выступаю инициатором осуществителя мечты, – уверена, Марк не будет против, к тому же, этой мой подарок на свадьбу.

– Спасибо, – впервые вижу нашу рыжую, рыдающую от счастья после приобретения вещи.

– Ну вот: Надя замужем, мы с Ленкой вот-вот, осталась только ты, – указываю на Вику. – И полный набор гарантирован.

– Пф-ф, – машет рукой подруга. – Лиска, ты же знаешь, мне везёт исключительно на мимолётные отношения без серьёзного продолжения. К тому же, мой маленький хвостик по имени Славка сразу отпугивает мужчин. Не каждый способен полюбить чужого ребёнка или хотя бы найти к нему подход. Не всем везёт, как тебе. Где найти порядочного свободного мужика?

– По сторонам посмотри, – укоряю Вику. – Кстати, вот Павел Артов теперь свободен.

– Что? – Девчонки вскакивают с места. – А Полина?

– Всё. Разошлись, как в море корабли в разные стороны.

– Ого! А что случилось?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – После дня рождения отца вернулись в город, и Полина, собрав вещи, съехала от Паши. В чём причина раздора, Марк не знает, но уточнил, что инициатором был именно брат.

– Обалдеть. – Вика ошарашенно замирает. – Если даже такая, как Полина младшего Артова не смогла удержать, мне тем более ловить нечего. Я себя, конечно, уродиной не считаю, но до модельной внешности мне ой как далеко. В его постели женщин перебывало столько, что за месяц не сосчитать. Это невозможно.

– И даже то, что быть не может, однажды тоже может быть! На собственном опыте тебе говорю. Не зарекайся, – указываю на подругу.

– Алиса – это! – восклицает Надя. – Точно – оно.

Это. Согласна. Моё платье, чувствую кожей, насколько мне в нём комфортно и легко дышать. В меру пышное, с ажурной вышивкой и открытой спиной – превосходно. Марк точно оценит, несомненно.

Через два дня рычащее чудовище станет моим законным мужем, и я с полным правом буду наслаждаться несносным боссом каждую минуту, прикасаться и любить так, как пожелаю.

Мне могут говорить о Марке всё, что угодно, указывая на его недостатки, но больше я никого слушать не намерена, руководствуясь исключительно безмерным чувством любви к желанному мужчине.

Артов

Все свои чувства к Алисе я могу описать одним словом – голод.

Всепоглощающее чувство, охватывающее меня при мысли о ней. Кажется, я готов её сожрать целиком, поглотить, лишь бы насытиться: губами, телом, душой в особенности.

Вижу Алису и жадно впиваюсь в неё, утоляя изголодавшееся желание. Насыщаюсь, и меня отпускает, и тогда я совершенно спокойно могу находиться рядом с ней и разговаривать, касаться и смотреть на её губы.

Но голод всегда возвращается – снова и снова, и всё начинается заново. Замкнутый круг.

Она уже два дня в своей квартире, готовится к свадьбе, и я, будто на самой жёсткой диете, ограничиваю себя во всём, отказываюсь от самого сладкого и манящего десерта. И жду. Жду, когда можно будет сорваться и поглотить запретное лакомство, насладиться желанными сладостями.

Поставил перед фактом её и заодно всю свою семью. Моих доводов было достаточно, чтобы она безоговорочно согласилась на всё.

Но сейчас меня съедали сомнения, пробираясь под кожу гадкими и скользкими щупальцами. А что, если она передумает? Если не этого хотела? Не меня?

Мы разговариваем каждый день, подолгу – жадно и словно в последний раз. Она так захотела: жених не должен видеть невесту до свадьбы. Первое платье я видел, второе – остаётся для меня загадкой.

– Неужели Марк Артов переживает? – Брат кладёт ладонь на мой плечо, и я дёргаюсь от неожиданности.

– С чего ты взял?