Мы ещё раз хотели взглянуть на злополучное фото, но его на странице Никольской не оказалось – удалила. Множество комментариев с вопросами под другими её фотографиями о Марке и их воссоединении так и остались без ответа. Никольская молчала.

Больше свидетельства подлости Марка не было, и сейчас казалось, что мне всё это померещилось, было неправдой, иллюзией, чем-то ненастоящим и происходящим не со мной.

О действительности того, что произошло, напоминали высказывания девочек в адрес Артова, во многом неприятные.

Я тоже на него злилась, но на себя ещё больше за то, что поверила, что поддалась чувствам к мужчине, который никогда бы не смог стать моим.

В воскресенье включила телефон, чтобы сразу получить оповещение о звонках Марка – больше ста за два дня и сообщение. Нет, не с извинениями.

Всё в стиле Артова: «Не смей отключать телефон и прятаться от меня».

Твёрдо решила отправиться сегодня в офис и написать заявление, но провернуть всё нужно очень быстро, чтобы не встретиться с боссом, не разреветься прямо перед ним от обиды.

– Алиска, бегом в офис! – кричала в трубку Вика. – Артова нет на месте.

– Совсем?

– Приехал, но почти сразу же покинул офис. Предупредил Катю, что у него важная встреча, вернётся после обеда. Это твой шанс.

– Спасибо, подруга.

Собираюсь так быстро, как могу. Есть время наведаться в компанию, уволиться, забрать свои немногочисленные вещи и при этом не столкнуться с боссом.

Сейчас я не готова сыпать обвинениями и выяснять отношения – всё живое и зудящее от боли. И вообще, будет ли он что-то выяснять?

– Доброе утро, Катенька! – приветствую девушку на стойке регистрации, быстрым шагом направляясь к лифту.

– Доброе утро, Алиса Витальевна. Марк Алексеевич уехал на встречу.

Замираю, возвращаясь обратно.

– Кать, ты чего? С каких пор ты называешь меня по отчеству? – удивлённо рассматриваю Катю, которую знаю последние полгода.

– С сегодняшнего дня. Так положено. – Впервые вижу девушку такой серьёзной.

В ответ лишь пожимаю плечами. Возможно, Артов уже с утра пораньше раздал какие-то новые распоряжения, но теперь я об этом не узнаю, мне всё равно. Почти бегу в приёмную босса, чтобы забрать то немногое, что было моим в кабинете.

По пути все здороваются, обращаясь ко мне исключительно по имени-отчеству и чуть наклоняя голову в знак приветствия. Да что происходит-то? Хотя неважно, теперь всё неважно.

Сгребаю со стола свои вещи, кое-как запихивая в сумку. Ещё нужно забежать в отдел кадров, написать заявление и поручить Вике забрать документы через две недели. Я хочу всё успеть до приезда босса.

Как только делаю шаг на выход, дверь открывается, и я практически сталкиваюсь лицом к лицу с мамой Артова.

– Алисочка, ты здесь! Ой, как хорошо, что я тебя застала! – открыто радуется женщина.

– Здравствуйте, Ольга Андреевна.

– Ты-то мне и нужна.

– Я?

– Ну да. Марк не сказал, что я за тобой заеду? Мне очень нужна твоя помощь в подготовке праздника. Срок короткий, а успеть нужно так много. Поможешь?

Мнусь, не зная, что ответить. Сейчас мне хочется утрясти все вопросы с увольнением, забиться в свою норку и погрязнуть в собственных страданиях. Я не готова к дружеской беседе с кем-либо, мне сложно улыбаться и радоваться, когда внутри всё разрывается на части.

– Так поможешь? – снова спрашивает Ольга Андреева. – Пожалуйста.

– Ну хорошо… – отвечаю еле слышно. Женщина ведь не виновата, что её старший сын оказался обманщиком и подлецом.

– Отлично! Тогда поехали. Машина с водителем уже ждёт.

– Куда?

– Конечно, на Невский проспект, потом на Большую Конюшенную. Именно там всё самое лучшее.

Ольга Андреевна хватает меня под руку, я лишь успеваю зацепить свою сумку, набитую всяким барахлом, собранным со стола. Идём по широкому коридору, а женщина ни на секунду не замолкает:

– Сначала поедем туда, но, если ничего не понравится, я знаю ещё пару мест, где мы точно найдём всё, что нам нужно. Ты главное, на ценники не смотри, выбирай то, что по душе, что действительно твоё.

Лишь послушно киваю, пока не понимая, что я должна выбрать и для чего.

– На Невский, – оповещает водителя Ольга Андреевна, и машина срывается с места. Это тот самый водитель, что возил меня всю позапрошлую неделю. – Надеюсь, мы всё успеем. Маркуша ошарашил нас, конечно, радостной новостью. И как теперь всё успеть до пятницы, всё грамотно спланировать, подготовиться к празднику по-человечески, ничего не забыть?

– А что за праздник? – решаюсь наконец спросить.

– Маркуша женится! – Ольга Андреевна таращится на меня непонимающе.

Женится… Меня словно кипятком ошпаривает от её слов, погружая в адский котёл с ядовитой жидкостью. С трудом принимаю для себя то, что сейчас сказала мама Марка.

Женится… Уже в пятницу. Так быстро всё решили с Никольской? Несколько лет тянул, не делал ей предложение, а тут за неделю определился и даже семью уже оповестил. А в пятницу убеждал меня, что совсем не понимает, о чём речь.

Женится… Слёзы предательски застилают глаза, в горле стоит вязкий, противный ком, не позволяя свободно дышать. Хватаю воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Пространство машины слишком маленькое сейчас, давит на меня закрытыми дверями. Мне нужно на воздух: дышать и плакать, плакать и дышать.

Женится… Неужели решил обязать меня помочь с праздником, сделать ещё больнее, чтобы я лично принимала участие в подготовке к его свадьбе? Может, это прихоть Никольской?

– Даже не представляю, как всё успеть, – продолжает возмущаться женщина. – Хорошо, хоть родственники, приехавшие на день рождения Лёши, ещё здесь, у нас. А остальные? А те, кто за границей? Успеют ли прилететь? Всё так внезапно и непредвиденно, но я рада, всё равно очень-очень рада. Марку давно пора было определиться. Лет-то уже сколько, а ещё деток нужно вырастить. Всё хорошо, всё успеем, – словно сама себя успокаивает.

Отворачиваюсь от Ольги Андреевны, незаметно собирая скатывающиеся слезинки. Была уверена, что выплакала весь лимит слёз, отведённых для Артова, но нет: хочу разрыдаться прямо сейчас, не сдерживаясь обстановкой и присутствующими в машине людьми.

Автомобиль останавливается около шикарного свадебного салона. Мама Марка тянет меня за руку за собой.

– Зачем мы здесь? – с трудом выдавливаю из себя три слова.

– Как зачем? Выбирать свадебное платье!

Новая порция гадких эмоций прокатывается по телу яростной волной. Сегодня самый ужасный день в моей жизни – во всех смыслах.