в фонтан красноречия. — Пусть люди преобразуют свое тело как хотят. Ставят любые апгрейды. Пусть сращивают себя с машинами. Или друг с другом в один организм. Разве это не здорово?

— Немного… страшно.

— И вовсе не страшно. Мы на пороге нового мира. Там впереди вечная молодость и вечная жизнь, победа над тюрьмой плоти и барьерами разума… другие планеты нашей системы… экзопланеты… и вся вселенная. Которую можно будет посетить не в таком корыте, как наше… и не в «Корабле поколений», где люди переваривают свои же отходы миллион раз подряд. Можно будет самим летать среди звезд! Или даже самим стать звездами.

— Кстати, о звездах. Там финал «Голоса планеты» будет в воскресенье. Надеюсь, мы все-таки вернемся.

Гарольд издал звук, похожий на фырканье ежа, и замолчал. Но, по крайней мере, она отомстила ему за его покровительственный тон и зазнайство.

— Да ладно тебе. Я пошутила. Я вовсе не такая дура. И шоу это не смотрю. Странное название для клуба интеллектуалов.

— В мире у многих вещей странное название. Знаешь, что означает моя фамилия?

Женщина помотала головой.

— «Поле и низкорослый бамбук».

Эшли засмеялась.

— Вот видишь, — кивнул капитан Синохара. — Тебе тоже кажется, что это странно. При чем тут я и поле с бамбуком, да еще и низкорослым? В краях, где рос мой отец, было больше лесов, чем бамбука. Если мы вернемся на Землю живыми, я подарю тебе магнитик на холодильник с острова Хоккайдо. Там жили мои предки с незапамятных времен.

— Я холодильником почти не пользуюсь. Он у меня вечно стоит пустой. Кушать хочется, но нельзя… надеюсь, твоя сингулярность поможет людям обходиться без диет. Наверно, и мое имя «Эшли» что-нибудь означает… Так почему этот клуб называется «Дети Вендиго»?

— А… Это просто. Название обыгрывает имя духа-людоеда из индейской мифологии. И, конечно, цвет индиго как символ таланта и исключительности.

— Понятно. Наверно, тот, кто это придумал, имел в виду, что цена прогресса может быть очень высокой. И угроза от неправильного использования его плодов.

На какое-то время в отсеке установилась тишина.

— Кто-то на Земле в разведке должен ответить за этот фак-ап, — пробормотала Эшли, опустошая пищевой тюбик и запивая его водой из трубочки.

— Это не просто fuck-up. Это измена, — Гарольд снял «очки». Он только что закончил очередной сеанс связи с Башней. «Наблюдатель», держитесь, помощь близка» — все время говорили на той стороне.

Но зато они узнали, что корабль террористов промахнулся почти на сотню километров и упал высоко в горах, в трех милях от вершины Пуант-де-Шалюн, что возле города Мьёсси, во Французских Альпах. Погибло около трехсот человек. В основном туристы и местные жители. Никакой детонации не было. Заражение было минимальным, хотя и объявили второй уровень радиационной опасности в секторе.

Но еще они поняли из тех крупиц данных, которые выдавал неохотно делившийся информацией Центр Управления, что на Земле творится много других нехороших вещей. Которые Башня называла уклончиво «политической нестабильностью» и «массовыми акциями гражданского неповиновения». Все это было и до их полета. Эшли слышала в новостях. Возможно, события над Европой, которые произошли на их глазах, стали катализатором неких глобальных процессов. А может, это совпадение.

Все это им предстояло выяснить уже после приземления. Пока они вертятся на орбите, им оставалось только есть, спать и занимать себя ни к чему не обязывающими разговорами в ожидании спасательного шаттла. Сразу два судна частных компаний, зафрахтованных Корпусом, уже готовились к старту. Но все системы жестоко изуродованного, но выжившего перехватчика работали стабильно, утечек больше не возникало, и не было причин катапультироваться.

Спасли их из потерявшего управление корабля через пять дней.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1]Сэмпай[1] (яп. 先輩 букв. «товарищ, стоящий впереди») — японский термин, обычно обозначающий того человека, у которого больше опыта в той или иной области. Если один человек занимается чем-то дольше другого, то он — сэмпай. Сэмпай также используется как именной суффикс, который добавляется к соответствующему имени. Кохай (яп. 後輩 ко: хай, букв. «товарищ, стоящий позади») — противоположное понятие: человек, менее опытный в некоторой сфере занятий.

Часть 4. Свободный город

«Прикормленные властью журналисты называют выборы в Мировой совет 2057 года образцом честности и открытости. И у них есть на то причины. Но эти причины — в деньгах, которые они получают от «Великой десятки».

На самом деле эти выборы были ничем не честнее тех, которые проводились раньше на национальном уровне. А может, и хуже.

Имели место подтасовки всех типов. Размер избирательных округов был нарезан произвольно. В лучших традициях США девятнадцатого века. Один голос жителя «удобных», голосующих как надо районов был равен по своему влиянию десяти голосам из «неудобных». И это только верхушка айсберга…»

Ли Юань Вэй, создатель канала «Разоблачитель», запись за месяц до ареста.

Через полчаса на горизонте показались Вершины Москвы. Григорьев их не отключал, ему нравился футуристический вид и мощь. Пусть даже это была фальшивка. Самый высокий настоящий skyscraper в городе был высотой восемьсот метров, а эти, будь они реальны, возвышались бы километра на два. Они были похожи на знаменитые сталинские высотки, увеличенные в несколько раз. Их зубчатые маковки украшали скульптурные группы и флаги, подпиравшие небо. Каждый элемент можно было приблизить — прочитать лозунги, узнать о грандиозных проектах, рассмотреть близко лица древних и новых героев. Красивая картинка для приезжих, в духе черно-белого фильма “Metropolis” с примесью советской фантастики.

Он больше не знал никого, кто любовался бы этими миражами в стиле ампир дольше двух секунд, необходимых, чтобы их отключить. Разве что иностранцев, которые после протяжного «вау!» бросали реплики про «крейзи рашнз». Башни можно было отключить, но Российское Государство было не только унитарным, но и уникальным, поэтому махины впихнули в базовый московский пакет Д-реальности, никого особо не спросив. Их можно сделать неактивными. Но после каждой установки обновления настройки сбрасывались на дефолтные. И башни появлялись. Полностью отключить можно было только с пиратским софтом.

Он этого не делал. Ему навилась их мощь. К любым торжествам и датам менялась их окраска и оформление сообразно случаю — под Новый Год одно, к Дню России другое… Такие уж местные традиции.

И если он чуть поругивал создателей картины, то только за перегибание палки с пафосом. Можно было обойтись без этого. Ведь и настоящий город на холмах не менее крутой. Еще бы! Один из крупнейших и богатейших мегаполисов мира. Конечно, остальная территория РГ до его уровня пока не дотягивала. Но Григорьев не