с её слов.

- Что за нафиг? - сказал Чарли. Либо в мире что-то не так, либо ошиблись номером. Угрюмо надеясь, что ошиблись, он снял трубку и пролаял: - Салливан.

- Здравствуйте, Салливан. Стас Микоян. - Нет, не ошиблись. - Если в десять часов утра появитесь около здания министерства юстиции, то увидите кое-что, достойное статьи.

- Да, ну? Где-то конкретно, или там везде? - ответил Чарли, лишь с долей шутки.

Штаб министерства юстиции вырос на Пенсильвания-авеню, в полудюжине кварталов от Белого Дома, в начале президентского срока Джо Стила. Здание было гигантским. Если бы птицы склевали все крошки, что вы рассыпали по пути, обратной дороги из него вы бы не нашли.

- Отправляйтесь в выставочный центр ГБР, кабинет 5633, - сказал Микоян. - Я слышал, мистер Гувер желает кое-что выставить.

- Типа, чего?

- То, о чём стоит рассказать, - ответил армянин и повесил трубку.

Чарли выругался и ударил своей трубкой о рычаг. Эсфирь охнула и рассмеялась одновременно.

- Что случилось? - спросила она.

Чарли рассказал, закончив фразой:

- Он знает, что я должен явиться, жалкий как-его-там. Скорее всего, там окажется какой-нибудь самогонщик из Калифорнии, или свинокрад из Оклахомы.

- Ну, времени, чтобы позавтракать тебе хватит, - сказала Эсфирь.

Само собой, Чарли отправился к министерству юстиции, выпив достаточно кофе, чтобы веки не смыкались. Он совсем не удивился, когда по пути в кабинет 5633 столкнулся с Луи Паппасом.

- Кто тебя выдернул? - спросил он.

- Кто-то из Белого Дома позвонил в "АП", - ответил фотограф. - Значит, что-то будет и им нужны снимки.

Сверившись с часами, Чарли произнёс:

- Чем бы это ни было, узнаем через пятнадцать минут.

- Зашибись. - Если Луи и был возбуждён, держался он неплохо.

По сравнению с ним, Дж. Эдгар Гувер выглядел настолько бодро, насколько может выглядеть коренастый мужчина. Он поглядывал на собственные часы, стремясь начать секунда в секунду. То ли его часы отставали, то ли часы Чарли спешили, но начал Гувер в 10:02 по часовому поясу Чарли.

- Причина, по которой мы вас, ребятки, собрали, - обратился Гувер к репортёрам, ерзавшим на складных стульях - заключается в том, что ГБР желает объявить о крупнейшей и наиважнейшей серии арестов в американской истории. - Он указал на группу мужчин с "Томми-ганами". Насколько Чарли мог судить, Гувер любил отдавать приказы вооружённым людям.

Его подручные вывели десять-двенадцать человек среднего возраста и старше. Трое носили тёмно-синюю одежду, остальные были одеты в хаки. Эта одежда, видимо, являлась формой, однако никаких знаков различия, украшений или эмблем на ней не было.

- Это, - зловещим тоном произнёс Гувер, - кое-какие высокопоставленные генералы армии США и адмиралы военно-морского флота. Их мы арестовали прошедшей ночью и этим утром. Обвинение - измена, а именно, сговор с иностранной державой с целью убийства президента Соединённых Штатов. В ближайшее время мы ожидаем продолжения арестов среди военных. Обвиняемые предстанут перед военным трибуналом. Наказание за данное обвинение - смертная казнь.

- Это как-то связано с капитаном Саутом? - спросил Чарли.

- Именно, - произнёс Дж. Эдгар Гувер, пока Луи и остальные фотографы снимали опальных офицеров. Другие репортёры начали выкрикивать вопросы. Гувер поднял отлично наманикюренную кисть. - В данный момент я больше ничего не желаю комментировать. Я бы сказал, что аресты сами за себя говорят. Мне совсем не хотелось приводить вас сюда по столь неприятному и позорному поводу, но страна должна это увидеть.

- Как-то весело вы этого не хотите, - пробормотал Луи уголком рта. - Вы отлично проводите время.

Гувер снова сделал жест своим бойцам. Те отконвоировали генералов и адмиралов из большой комнаты обратно туда, где они содержались. Журналисты побежали к телефонам. Если бы кто-нибудь засёк время, рекорд в спринте Джесси Оуэнса*, поставленный годом ранее в Берлине, не удержался бы.

В этот раз Чарли пришлось ждать своей очереди к телефону. Пауза позволила ему гораздо лучше сформулировать статью в голове. Он не был настолько шокирован, как, когда в измене обвинили "четвёрку верховных судей", или, когда настал черёд Хьюи Лонга и отца Коглина. Когда что-то происходит раз за разом, оно теряет свою силу шокировать.

Но, что армия и флот будут делать без своих высших командующих? Чем бы оно ни было, как вооружённые силы будут справляться? В одном Чарли был уверен - Джо Стил об этом переживать не будет. Президент хотел, чтобы люди были верны лишь ему, и ему было плевать на то, какими способами эта верность достигается.

Из телефонной будки вышел журналист. Чарли локтями пробил себе путь к ней. Он сунул в аппарат несколько монет, дождался ответа, и принялся надиктовывать.

XI

Майк Салливан сунул полдоллара в окошко билетной кассы.

- Два, пожалуйста, - сказал он.

Девушка бросила монетку в кассовый аппарат и протянула два зеленых билета.

- Приятного просмотра, - вяло проговорила она.

- Не знаю насчёт просмотра, но кондиционер - это приятно, - сказала Стелла.

Нью-Йорк изнемогал от зноя, однако в руке она держала свитер. Кондиционирование пришло лишь с двумя режимами работы: совсем не работает или, ну, очень холодно. Золотой середины не существовало.

- Я тоже не уверен насчёт просмотра. - Майк также держал свитер. - Посмотрим, как оно, и всё.

Показывали боксёрскую драму "Кид Галахад" с Богартом, Бетт Дэвис, Эдвардом Г. Робинсоном и новым актёром по имени Уэйн Моррис в главной роли. Несмотря на крепкий актёрский состав, уже вышедший в прокат фильм пока ещё большой шумихи не создал*.

Подросток с нелепыми усами "под Дэвида Нивена"* взял у них билеты и разорвал напополам. Майк взял в буфете попкорн, тянучки "Гуд-энд-Пленти" и содовую. Попкорн и тянучки плохо сочетались друг с другом, но какая, блин, разница? Они тоже не во всём подходили друг другу.

Они со Стеллой вошли внутрь и нашли свои места. Пока они натягивали свитера, то по очереди передавали туда-сюда упаковки с закусками. Ну, точно, кондиционер работал на всю катушку. Женщина, сидевшая в паре кресел от Стеллы, не подумала прихватить с собой теплую одежду. Она дрожала, а её зубы стучали, словно кастаньеты.

Лампы в зале погасли. Проектор запустил магию экрана. Майк думал о подобных фильмах с тех самых пор, как был ребёнком в коротких штанишках, и к тому же маленьким ребёнком в коротких штанишках. Кино не просто больше жизни, оно лучше жизни.

Даже поход на показ фильмов, о которых забываешь