— Тогда я женюсь на ней. Все равно я собирался выбрать себе невесту на Затмение.

— Ты же хотел взять дочь Магеди-Ника? — спросил Рик.

— Я не обещал, и договора не было. Подарков тоже не было. Я думал, и я передумал. Если Городской умрет, я возьму в жены его дочь. Я сказал. У меня будет семья, у меня будут дети. И плата должна остаться в моей семье. Я сказал.

Люк повернулся и зашагал к своей машине.

Хамур задуй этих клановых отцов! Не выйдет у них забрать плату из семьи Люка. Не выйдет — и все!

В крайнем случае он женится на светловолосой. Она сирота, значит, не надо собирать на подарки, ублажать отца и членов семьи. Можно взять просто, без особых церемоний. И когда она понесет ребенка, Люк тоже станет отцом клана. И пусть только попробуют заикнуться о плате!

Сделав несколько шагов, Люк остановился и обернулся. Зик и Рик уже склонились над контейнерами, разглядывали семена и тихо переговаривались. Инак стоял рядом, скрестив руки на груди и скорчив презрительную мину. Он не участвовал в вылазке, у него еще не было своего дракона. Поэтому мог только выпячивать губу и щелкать языком: мол, он бы повернул все гораздо лучше. Люка временами злили такие выходки приятеля, а временами хотелось плюнуть и пожелать «вошей вашей матери» да и не думать особенно.

— Хэй, а моя доля? — зычно крикнул Люк отцам клана.

Рик поднял голову, одобрительно улыбнулся и показал раскрытую левую пятерню, изувеченную в одной из стычек с Городскими. Раскрытая ладонь означала, что все будет в свое время.

Люк кивнул и поспешил к Енси. Значит, разделят зерно и бобовые и привезут к вечеру. Отцы всегда делили добычу справедливо, это тоже было одно из правил, оставленное Отцом Неба Ким-Киганом.

Теперь — слетать за водой и можно будет поспать.

Матери Люк коротко сказал, что все славно, и принялся таскать водные наполнители — высокие пластиковые контейнеры с узким горлом и удобной ручкой, которые в свое время забрали из Городов. Заполнил все грузовое седло Енси, свистнул, призывая Ника. Тот возился у костра, помогая с завтраком. И Енси покинул домашнюю стоянку, увозя на себе двух Всадников.

Набрать воды — и вовсе дымное дело. То есть как для Енси выпустить дым из пасти.

Долетели до острова, приземлились на небольшом пятачке у водопада и выставили наполнители под прохладные, звенящие струи. Заодно и сами нырнули чуть ниже по течению — освежились, напились, отмылись. Люк выстирал свою рубашку, отмыл мылом голову.

А после загрузили воду на дракона и взмыли в небо. Можно будет вернуться сюда вечерком, прихватив светловолосую и сестер, и славно порезвиться на закате Светила. Фруктов поискать, хотя на острове их не так уж и много, в основном орехи да цветы.

Дракона посадили около загонов мьёков, где ночевала младшая сестра Тигаки, и быстро перелили воду в поилки. Люк какое-то время стоял и смотрел, как торопливо опускают морды мьёки и шумно фыркают, поглощая драгоценную влагу. Тигаки заверила, что ночь прошла спокойно, все животные на месте. Еще раз оглядев беременных маток, которые должны были через несколько дней дать долгожданный приплод, Люк вернулся на машину. Ник предпочел остаться с сестрой, и это было кстати. Иногда ей нужна была помощь.

Ма уже приготовила сытный завтрак — запекла мясо на тонких палочках, перемежая его листьями симогу и щедро посыпав приправой. Готов был и кинель.

— Проголодался страшно, ма, — проговорил Люк, опускаясь на скамью за столом. — Как там Городские?

— Спят оба. Но мужчина плох. Песчаная лихорадка может убить его. Что тогда делать будем? — мягким голосом спросила ма и посмотрела на Люка.

Он уже привык, что ма спрашивает совета у него, надеется на него и вся ответственность за семью лежит на нем. Привык решать быстро и стоять на своем. Потому и сейчас ответил не колеблясь:

— Тогда похороним его на нашем кладбище, около Больших камней. А девочка останется в семье. Ей ведь некуда идти.

Мать понимающе кивнула, но после заметила:

— Она может не захотеть остаться у нас. Все тут ей будет чужим. У нас другой народ и другие правила. Кто знает, захочет ли она разделить правила другого народа. Мы ведь всегда были ее врагами, сын.

Ну конечно! Они всегда были врагами. Только Люк почему-то об этом постоянно забывает.

Отхлебнув кинеля из чашки, Люк поднялся, направился к лежанке под навесом и бросил через плечо:

— Ей придется привыкнуть. Другого выхода нет.

— Тебе чего надо? — покрасневшие глаза Люка блестели дико и зло.

Упавшие на лоб длинные волосы четкими линиями пересекали смуглое лицо, делая его резким и недружелюбным.

Мэши попятилась, подавила истеричный всхлип и твердым голосом сказала:

— У отца моего высокая температура. Видимо, пошло заражение в ране. Надо промыть рану и дать ему антибактериальные лекарства. Срочно, прямо сейчас.

— Что дать? — пробормотал Люк, поспешно заправляя странный кулон в вырез мятой рубахи.

— Лекарства дать, которые убьют бактерии в его организме. Прямо сейчас.

Люк не ответил, махнул рукой, завалился на постель и задышал ровно, с легким прихрапыванием.

Мэши психанула, развернулась и стукнула парня кулаком по спине. Не сильно, но чувствительно.

— Ты меня слышал?!

Тот поднялся, осоловело глянул и посоветовал спросить у матери. Видимо, сон сморил его настолько, что и удары кулаком не особенно чувствовались.

Надо действительно спросить у его мамы. Мэши с ней толком еще и не разговаривала.

Высокая темноволосая женщина чистила песком посуду, присев на корточки чуть в стороне от огня. Изредка поливала себе из глиняного кувшина. Рядом с ней топталась та самая малышка, которая разглядывала Мэши в палатке.

— Здравствуйте, меня зовут Мэши… — Ну, а как еще обращаться к матери твоих врагов? Разговаривать с женщинами Всадников еще не доводилось. — Я хотела спросить… сказать хотела. Моему отцу нужны лекарства и надо осмотреть и перевязать его рану. У него высокая температура, ему нужны лекарства…

Женщина выпрямилась, опустила руки, и Мэши увидела, что у нее большие, добрые и грустные глаза, совсем не похожие на глаза Люка.

— Я сейчас сделаю перевязку твоему отцу, Мэй. Если хочешь, пойдем вместе. Но сначала давай поешь и умойся. Воду Люк привез, так что, если хочешь, можешь и сполоснуться немного. Жара уже началась, и холодная вода не помешает. Пошли, я покажу тебе.