Не той, которая заставляла женщин падать к его ногам, а мужчин – ненавидеть его, та улыбка сейчас совершенно не годилась, другой – той, которая заставляла всех и каждого считать Вихтиха своим лучшим другом.

– Извините, что не встаю.

– Он что, шутит? – спросил тупой кабан.

– Это называется «бравада», – ответил второй гость, худощавый и жилистый старик с яркими глазами. – Долго это не продлится.

Ни один из них не выглядел каким-то особенно внушительным или опасным, но Вихтих решил, что на того, кто привязан к столу, любой, кто к столу не привязан, производит несколько пугающее впечатление.

– Вообще-то, – сказал Вихтих, – я старался вас очаровать.

– А, гефаргайст? – спросил старик. – Для этого он здесь, – он кивнул на мужчину рядом с собой.

Вихтих закатил глаза, чтобы взглянуть на толстяка. Ничего особенного не обнаружил.

– Он?

Худой стражник кивнул и проверил кожаные ремни, которыми Вихтих был привязан к столу.

– Он слишком глуп, чтобы чары могли подействовать на него.

– Я прямо здесь, – сказал второй.

– Он настолько туп, что, я думаю, он смог бы противостоять даже Поработителю.

– Эй, я стою прямо рядом с тобой.

– Я думаю, что это как-то связано с полным отсутствием у него воображения.

– Я только что вообразил себе, как порю тебя.

– Если тебе удастся очаровать меня, он должен меня убить.

– Что я с радостью и сделаю.

– Это довольно дерьмовый план, – заметил Вихтих. – Если он настолько тупой, он не заметит, что ты подпал под влияние чар. А если заметит, тебя убьют.

Он нахмурился и продолжил:

– И кстати, этот идиот потом может решить, что ты поддался чарам, и убить тебя, хотя на самом деле ты никаким чарам не поддавался.

Он хотел бы поправить прическу или принять более подходящую позу, чем распростертый на столе. Да и нагота никак не помогала.

– На твоем месте, – сказал он, – я бы убил его прежде, чем он убьет тебя по ошибке.

– Поверь, я об этом уже думал, – пробормотал старик.

– Ты поддался чарам? – спросил толстяк, подозрительно глядя на напарника.

– Я выгляжу очарованным?

– Я очаровал его, – сказал Вихтих толстяку. – И сейчас я прикажу ему убить тебя.

Старик ударил Вихтиха кулаком в губы, выбив зуб, который Мечник тут же проглотил вместе с кровью. В голове у него зазвенело. Вихтих сплюнул красным. Большая часть крови осталась на него лице, поскольку пошевелить головой он по-прежнему не мог.

– Оу. – Он ощупал языком десну, пытаясь понять, какого зуба он лишился. Только бы не одного из передних. Он не хотел, чтобы его улыбка была испорчена из-за…

Старик снова ударил его, разбив губы и выбив еще один зуб. На этот раз Вихтих сумел выкашлять осколки, а не проглотить их.

– Не думаю, что он – под чарами, – сказал толстяк.

Вихтих вынужден был согласиться.

Сглотнув кровь, он сказал:

– У меня сегодня выходной.

– Скоро будет намного хуже, – сказал старик, потирая ушибленные костяшки пальцев.

Вихтих уже лишился из-за него двух верхних передних зубов. Он хотел сказать, что, когда он встанет с этого стола, он убьет их обоих. Он хотел сказать, что будет делать это медленно, буквально по кусочку будет отрезать от них. Он хотел объяснить, какую ужасную ошибку они совершили и что его месть будет ужасной и очищающей, как месть старых богов, когда они стерли с лица земли целые города, устроив потоп.

Вместо этого он сказал:

– Пошалуйста, не бей меня шнова, – влажно шепелявя сквозь щель в зубах.

– Ты должен был надеть перчатки, если собирался делать такие вещи, – сказал толстяк.

Старик кивнул в знак согласия.

– Ты, должно быть, самый глупый шпион на свете, – обратился он к Вихтиху.

– Шпыон? Я никакой не шертов шпыон. Я Мешник! Мешник! Я Фиштиг Люгнер, феличайший фехтофальшик в мире!

Боги, как он хотел бы сесть или, по крайней мере, вытереть кровь со своего лица.

– Я убил Блютигера Аффекта, феличайшего фехтофальшика, в Унбраухбаре, этой дерьмофой дыре.

– Блютигера? Это произошло больше десяти лет назад, – сказал старик. – Сколько тебе тогда было, двенадцать, тринадцать? Лжец.

Черт возьми, он забыл. Последнее, что ему хотелось бы объяснять им, что он тогда умер и что бог Геборене вернул его к жизни.

– Я убил Курца Эрфюрхтига в Шельбстхаше фшего день назад. Дайте мне мои клинки – я наушу вас хорошим манерам!

– Я же говорил тебе, что он приехал из Шельбстхаша, – сказал толстяк.

– Зельбстхаса, – поправил его напарник. – У него не хватает пары зубов. А у тебя все на месте. Пока что.

Толстяк пожал плечами:

– Ты никогда меня не слушаешь.

Старик в задумчивости пропустил его слова мимо ушей.

– Блютигер ведь умер примерно в то же время, когда произошла та резня в церкви.

– А стражники в Унбраухбаре просто сгорели, – кивнул толстяк. – Люди до сих пор говорят об этом. Помнишь ту повозку, всю в дыму-то, которую мы не видели?

Старик содрогнулся, явно припомнив.

– Король Шмуцих до сих пор этим недоволен. Ему пришлось потратить целое состояние, чтобы нанять новых стражников и купить им доспехи.

– А резня не в церкви Геборене тогда произошла? – спросил толстяк.

Старик не обратил внимания на его слова.

– Война начнется со дня на день. Король захочет знать, что замышлял этот шпион, – он склонился над Вихтихом, заглянул ему в глаза. – Убийство, может быть?

– Война? – переспросил Вихтих. – Почему, шерт возьми, Морген не шказал мне, что у вас тут война на носу! Шамый тупой бог на свете!

– Самый тупой шпион на свете, – заметил старик. – И он говорит, что он мечник. Да у меня шрамы даже на заднице есть, а у этого, ты только глянь на него, – разве что пара царапин от бритья. Если я когда встречал жреца Геборене, так это он, этот идиот. Он совершенен.

– У него не хватает зубов, – заметил толстяк.

Старик снова проигнорировал его.

– Хотя это правда, я шовершенен… – начал Вихтих.

– Был, – услужливо поправил толстяк.

– Но фряд ли…

– Он воплощает в себе все, что они хотят принести нам, – сказал старик.

– Конечно, я…

– Он даже чистый, – сказал толстяк, как будто одного этого хватило бы с лихвой. – Ну, был, до того как ты его ударил.

– Потому што у меня есть штандарды физического…

– Держу пари, он даже моется, – с отвращением произнес толстяк.

– Точно Геборене, – согласился напарник. – Давай позовем Шниттер.

– Я думал, с ней все, – растерянно заметил толстяк.

Старик покачал головой и скривился от отвращения.

– Нет. Но ее стало меньше.

– Шниттер? – переспросил озадаченный Вихтих.

Не случилось ли с ним сотрясение мозга после ударов по голове?

– Ты увидишь, – ответил старик.

– И больше