– Али-Баба, ты был в караулке. Ступай туда и садись за пульт.

Словно камень упал с души Хайдара, и капитан обнадеживающе улыбнулся Юсупу.

Джумаев ошибся: лифт уходил в скрытую шахту на семь метров. Больше половины из них приходилось на бетонные перекрытия. Пол шахты, замаскированный под бетон, уходил в полость, которую невозможно было заметить; скрывался бесшумно, словно приводом ему служили руки, а не довольно мощный мотор с редуктором. Вся процедура занимала сорок секунд. Ровно столько времени потребовалось четверке бойцов, чтобы спуститься в секретный бункер.

То, что предстало перед их взором, нельзя было назвать бункером, скорее – современным офисом.

Обширная площадка, больше похожая на холл, заканчивалась с одной стороны глухой стеной с лампами дневного освещения, с другой – широкая лестница вела вниз и в сторону от здания. Сколько там лестничных пролетов, два, три, больше? В десятке метров от лифта стояли стол и пара стульев, на равноудаленном расстоянии от стен, по верху которых шли расшивки кабелей, скрытых под гофрированной водонепроницаемой оболочкой, высились массивные железобетонные колонны.

Этот холл стандартно назывался минус первым этажом, или пунктом, круто обозначенным на стене как «Р-1». Соседний лифт вел в тот самый бункер на случай ядерной атаки, оборудованный жилыми и рабочими помещениями, телефонной связью, запасами продовольствия и запасным выходом в мечеть. Эта же часть подземных помещений, где располагались лаборатории и производственные помещения, запасного выхода не имела, лишь сообщалась с поверхностью многоколенчатой системой вентиляции.

Как раз снизу раздавался ее мерный рокот, что не стало неожиданностью. Равно как и двери лифта, которые устремились друг к другу, едва спецназовцы, изготовив оружие, высыпали из кабины и рассредоточились по холлу.

Хайдар бросил взгляд на панель рядом с лифтом. Там была всего одна кнопка вызова. Но он покачал головой: все уж очень бесхитростно. Однако он отказался от эксперимента: нажать на копку и посмотреть, откроются ли двери. А если не откроются? Тогда почему все более или менее легко получилось наверху? Непонятная логика тех, кто устраивал эту систему сообщений. Сейчас Алексей пожалел, что не взял с собой Виктора, который на месте мог устранить помеху.

«Пункт минус один», – Хайдар перевел взгляд на обозначение подземного этажа. У американцев есть хорошее выражение, вспомнил он: win on points – победа по пунктам. Ну что ж, пора начинать. И капитан кивнул Нафтизину: «Давай».

Загороднев, не снимая противогаза, защищающего от ядерной, химической и бактериологической угрозы, достал из кармана ампулу и раздавил ее ногой. Прошло полминуты, но цвет реактива не изменился. Норма, кивнул он, и бойцы последовали его примеру: двухкилограммовый противогаз Нафтизина занял свое место в чехле, прикрепленном к бедру.

Зоркий глаз Толика отметил в самом углу холла едва различимый красный мигающий огонек.

– Нас видят, – негромко сказал он и помахал рукой. Али-Баба, занявший место за пультом в караулке, увидел жест товарища. И напряженный Аднан Аль-Хадиси не удержался от жеста, приветствуя гостей; все шло по плану.

– Брат, остаешься здесь, – отдал приказ Хайдар. Джумаев кивнул. – Держи визуальную связь с Али-Бабой и слушай нас.

Тройка диверсантов, держа дистанцию в пять-шесть шагов, начала отмерять ступени марша, над которым горели светильники конусообразной формы. Один пролет, второй, третий. Один этаж, второй. Но пока нет выхода ни в один коридор. Спускались словно по огромной трубе. Хайдар качал головой: это ж сколько ВВ надо, чтобы обрушить метровые бетонные стены. Хотя при очень мощном заряде взрывная волна пойдет лишь в одном направлении – вверх, по этому «дымоходу», и сметет перегородку в шахте лифта в одно мгновение. И само здание сложится как карточный домик.

Дело за специалистом, Маратом Джумаевым. Пока Хайдар берег его – неизвестно, что впереди, какие силы. Даже шальная пуля могла найти эксперта по минированию. Его время придет после зачистки бункера.

Стоп! Пришли. Лестница заканчивалась квадратной площадкой, над которой в два ряда протянулись знакомые уже светильники и кабельные расшивки. В сторону уходил так же хорошо освещенный рукав-коридор.

«Плут, вперед», – показал Хайдар и, придерживаясь той же дистанции, последовал за ним. Замыкал группу Нафтизин. Он часто оглядывался, поводя стволом «вала», хотя позади опасности не было.

Десять, двадцать шагов. Справа появилась первая дверь. Плут миновал ее и, взявшись за ручку, поймал кивок командира. Он рывком открыл дверь, и Хайдар, припав на колено, обшарил стволом полутемное пространство комнаты. Пусто. Лишь легкие, похожие на общепитовские, столы, стулья, на стене имитация окна с панорамой набережной Багдада Абу Навус. И обязательный портрет Саддама.

Следующая дверь...

Двери лабораторий и служебных помещений были снабжены продольными смотровыми окошками. Даже проходя мимо, через узкую полоску бронированного стекла можно было увидеть все помещение. Если в нем, конечно, горел свет. Эти двери со смотровыми оконцами походили на двери кабинетов в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, пригороде Вашингтона. Там тоже без присмотра не поработаешь. Здесь же имелись и переговорные устройства: маленький динамик и микрофон, скрытые за никелированной решеткой.

Слегка дребезжащий звук вентиляции приближался с каждым шагом. С каждым шагом нарастала тревога. Бункер был пуст. Лишь когда пятая по счету дверь открылась, Хайдар, державший палец на спусковом крючке, расслабил его: он увидел тех, чьи имена так и останутся неизвестными. Они все были здесь, в этой комнате, все двенадцать человек. Они боялись шелохнуться по одной причине: в дюралевые косяки были вмонтированы видеосенсоры, а в головы заложников введена соответствующая информация. Вряд ли бы кто-то из них осмелился предупредить спецназовцев об опасности. И вряд ли кто-то сразу распознал в них соотечественников. Они сидели молча, как сомнамбулы, и не сделали бы ни одного протестующего движения, если бы старший группы спецназа пересек невидимые перекрещивающиеся лучи.

Однако Хайдар никогда не входил в помещение, не зная, как из него выйти. Собственно, любого могла насторожить эта неподвижная, словно заминированная группа заложников. Тем более заложников. Специалистов-химиков.

– Надеть противогазы, – отдал команду Хайдар.

Света хватало и из коридора, и из самой комнаты, тем не менее капитан включил фонарик и внимательно обследовал легкие косяки. Он подержал открытую ладонь у своего плеча: «Внимание!» И покачал ею: «Ко мне не подходить». Взгляд его скользнул по одной стене помещения, по другой... В углу он увидел то, что хотел увидеть: миниатюрную видеокамеру на кронштейне все из того же дюралюминия. На миг глаза капитана Хайдарова увидел на дисплее монитора его противник – майор Аднан Аль-Хадиси. Теперь необходимость в видеосенсорах отпала, и майор просто коснулся пальцами клавиатуры.