В этой связи стоит вспомнить, что итальянские карты Ливии и побережья Средиземного моря вплоть до Феццана и нагорья Тибести были недостаточно надежны. Таким образом, операцию «Дора» надо было вести по самостоятельно выбранным ориентирам, на основе чего составлялись и новые карты. Картографирование велось как на земле, так и с воздуха. При этом группа имела строгий приказ избегать полетов над территорией, предположительно занятой противником.

Результатом этой глубокой разведки стал следующий вывод, зафиксированный в донесении: «Пробиться из района озера Чад к Средиземному морю не сможет никакая, даже самая небольшая воинская часть, оснащенная современной техникой и превосходно вооруженная. Единственно только верблюжья конница в составе не более одной роты или эскадрона способна преодолеть эту местность»[155]. На основе этих разведданных немецкие войска в ходе африканской кампании смогли отказаться от флангового прикрытия со стороны озера Чад. Несколько иначе обстояло дело с возможной угрозой из района оазиса Куфра при условии, что англичанам или войскам «Сражающейся Франции» удалось бы отнять у итальянцев этот важный опорный пункт.

Когда референтуру по Северной Африке и Ближнему Востоку (фронтовой разведцентр III «Ост») в абвере-I при ОКХ возглавил майор Зойберт, в его подчинении оказались очень хорошие советники, прекрасно знавшие здешние страны. Среди них были такие, как известный ориенталист Претцуль Мюньхен, врач из Каира Шрумпф, великий муфтий Иерусалима Амин эль-Хуссейни, с которым абвер работал уже давно, и некий венгерский граф Ласло Алмаси, который после неудачной попытки вернуть на трон австро-венгерского императора Карла в 1918 г. сбежал в Каир и «насмерть» влюбился в пустыню. Он вошел в круг британских офицеров, посвящавших свободное время изучению ливийских пустынь. Со временем он стал менеджером, организовывавшим туристские поездки по пустыне, в ходе которых вел топографические съемки местности и нередко делал серьезные археологические открытия. Перед войной он был завербован абвером, а с ее началом стал его кадровым сотрудником, получив чин капитана. Вскоре его привлекли к подготовке и оснащению африканского корпуса в качестве советника ОКХ.

Весной 1941 г. майор Зойберт получил задание сформировать зондеркоманду, которой предстояло перебросить несколько немецких радистов в тыл британских войск в Египте и обеспечить их безопасность. Для подготовки и проведения этой акции был выбран капитан Алмаси. Акция получила кодовое наименование «Салам», получившееся из перестановки букв фамилии графа. Для зондеркоманды из состава полка «Бранденбург» были выделены казавшиеся пригодными радисты и солдаты. Почти все они были египетские и палестинские немцы, свободно говорившие и по-английски, и по-арабски. Среди них выделялся некто вахмистр фон Штеффенс, назначенный инструктором, поскольку отличался большими организаторскими и военными способностями. Что бы он ни делал, он всегда и везде умел добиться своего. Именно этого пройдоху-пустынника и придал майор Зойберт зондеркоманде для проведения операции «Салам». По идее, он должен был помочь Алмаси сделать из этих «бранденбуржцев» нечто вроде вполне боеспособного экспедиционного корпуса.

В качестве радиста для заброски за линию фронта был предназначен некто Ганс Эпплер. Хотя он и родился в Кайзерслаутерне, однако его мать вышла замуж вторично за египтянина, и Ганс превратился в египетского подданного Хуссейна Гаафара. В начале 1942 г. после долгих тренировок зондеркоманда для операции «Салам» была наконец подготовлена и оснащена для того, чтобы начать движение через Зеллу, Куфру и Гильф Кебир к Нилу. Эпплер и второй радист Санстеде были оставлены у Асьюта, после чего Алмаси возвратился в Триполи со своим отрядом без потерь.

Эпплер и Санстеде имели задачей установить связь с египетским принцем Аббасом Халимом, который симпатизировал немцам, а также с бывшим египетским начальником генерального штаба Эль-Масри-пашой и с группой Сопротивления в египетской армии. Все вроде бы прошло успешно, операция «Салам» удалась, но с радистами все получилось неудачно. Дело в том, что выделенные абвером радисты Абеле и Вебер, предназначавшиеся для связи с Эпплером и Санстеде, были по приказу Роммеля переведены в штаб связи его корпуса, а спустя несколько дней весь этот штаб оказался в руках англичан. Майору Зойберту ничего не оставалось, как отдать приказ всем остальным радиопостам не принимать никаких сообщений от Эпплера и Санстеде и не вступать с ними в радиопереговоры. «Мне было ясно, — говорил мне Зойберт, — что Абеле и Вебер рано или поздно выболтают то немногое, что они знали об операции «Салам». Равным образом и информация от Эпплера и Санстеде, по-видимому, тоже становилась бесполезной». Как потом оказалось, Эпплера англичане «перевернули». Однако, по одной из версий, Эпплер в плен не попал и, по его рассказам, поддерживал связь с одной из радиостанций в Афинах. Но это оказалось неверным[156]. Начальник отделения абвера в Афинах капитан Шенк утверждал, что никогда не поддерживал радиосвязь с группой «Салам». Как раз в то время, когда осуществлялась операция «Салам», Шенк обустраивал своих агентов-радистов в Бейруте, Дамаске и Александрии. Эта самая радиостанция имела тогда связь с «Максом», связистами в главном штабе советских ВВС.

После поражения Франции Англия оставалась единственным противником Германии и ее союзницы Италии. Наша военная разведка оказалась перед британцами в весьма незавидном положении. Как уже говорилось, абвер начиная с 1939 г. не сумел отчасти по политическим причинам, а отчасти из-за благоприятного, островного положения этой державы организовать и провести никаких существенных мероприятий разведывательного характера против Англии. Даже тогда, когда Франция с ее весьма протяженным Атлантическим побережьем уже находилась под контролем германской тайной службы, последней приходилось сосредоточивать свои усилия прежде всего на борьбе с нашествием вражеской агентуры, все активнее поддерживаемой французскими патриотами. А этот наплыв шпионов и диверсантов шел как с Британских островов через Ла-Манш, так и из Испании и Португалии. И борьбу с ними приходилось вести прежде всего абверу-III и абверу-III F.

В области тайного сбора информации на Западе, проводимого абвером-I, наилучших результатов добивались передовые опорные пункты ВМФ, развернутые на территории Испании и в Африке. Здесь абвер еще до начала войны завербовал немало доверенных людей, которые плавали на торговых судах различных стран. Эта сеть была развернута в значительной мере из Испании и Португалии, и именно от нее абвер непрерывно получал важные политические и военные сведения, необходимые для оценки общей обстановки на Западе. Отсюда поступали весьма полезные сведения о передвижении вражеских военных кораблей и конвоев, а также о ситуации в крупных портах стран противника. Иногда удавалось переправлять в Англию доверенных лиц и агентов, которые потом начинали передавать оттуда по радио очень ценные военные сведения. Некоторым из агентов-радистов удавалось работать на протяжении целого года. Но этого явно не хватало для того, чтобы иметь четкое представление о концентрации войск на Британских островах и о намерениях вражеского руководства. Английские органы безопасности и контрразведка работали превосходно. К тому же у абвера было слишком мало хорошо подготовленных кадров для выполнения этой решительно важной задачи. В свою очередь, это во многом объяснялось тем, что в ходе войны Германия своими жестокими методами обращения с народами оккупированных стран с помощью СС и гестапо, да еще в результате весьма действенной вражеской пропаганды теряла очень многих своих приверженцев и друзей, а вместе с тем и последние остатки уважения со стороны нейтральных стран.