Впоследствии говорили, что это было следствием «слабой работы» абвера. Но верно как раз обратное: немецкие разведчики в Норвегии заблаговременно дали командованию группы точные сведения о состоянии гаваней в Осло, Кристиансанне, Ставангере, Бергене, Тронхейме и Нарвике. Было доложено и об особом значении гавани Ондальснеса, которую абвер советовал занять ввиду того, что здесь начинается Ромдальское шоссе, ведущее в сердце страны. Это не было учтено, и потому именно там позже смогли высадиться англичане. Командование ВВС не учло сообщений абвера о наличии запасных аэродромов, в результате чего налет английской авиации на забитый битком немецкими самолетами аэропорт Форнебю вызвал большие потери.

Поскольку до начала 1940 г. абвер не вел разведку в Дании, Канарис с началом подготовки к вторжению принял меры к скорейшему выявлению дислокации датской армии. Для этого во Фленсбурге силами нескольких офицеров из отделения в Гамбурге была развернута вспомогательная база абвера, быстро наладившая в Дании агентурную сеть. В результате уже к началу марта были выявлены места, где датчане планировали блокировать идущие через границу с Германией дороги, перекрестки шоссе, взорвать мосты, путепроводы и т. п. В ходе операции вместе с передовыми частями войск в Данию вступили и две заранее сформированные и обученные разведкоманды, направившиеся сразу к западному и восточному побережью Ютландии.

Осенью 1939 г. в Гамбурге располагался штаб X авиакорпуса. Его задача состояла в ведении разведки района Северного моря и в создании помех судоходству противника. Это осуществлялось в тесном взаимодействии с отделением абвера в Гамбурге. А последний уже к началу войны за счет откомандирования своих офицеров на рыболовный флот наладил надежную разведывательную сеть, протянувшуюся от Скагена через Готенбург, Осло, Кристиансанн и Ставангер до Бергена[147]. С помощью особого кода абверовцы в Гамбурге каждую ночь получали от этой сети свежие данные о передвижении судов и военных кораблей противника. Используя их, X авиакорпус добивался серьезных успехов в борьбе с судоходством: с октября 1939 г. по апрель 1940 г. в Северном море были потоплены авиацией несколько десятков судов общим тоннажем около 160 000 брт.

По инициативе умельцев отделения абвера в Гамбурге немецкий пароход «Видар», стоявший на якоре в гавани Осло, был оборудован мощной радиостанцией; обер-лейтенант Кирст сумел пробраться на пароход и уже в полночь 8 апреля установил связь с Гамбургом. В 8.30 утра 9 апреля он сообщил, что аэродром Форнебю в немецких руках[148].

Абвер-II при вторжении в Данию провел две тайные операции. В первой из них (операция «Сан-Суси») предполагалось выполнить ряд предупредительных мероприятий и к тому же нарушить важные линии связи датчан. Никаких трудностей при этом абверовцы не встретили. Труднее было обеспечить охранение железнодорожного вокзала в Тринглеф, также входившее в задачи операции. Вторая операция имела кодовое наименование «CV». Ее провели четверо агентов под командой опытного абверовца майора Клюга. Им следовало прямо перед началом немецкого вторжения вывести из строя все линии связи между Гессером и Нюкёбингом. Эта «зондеркоманда» отправилась на рыбачьей шхуне из Варнемюнде к датскому берегу. Ей удалось незаметно высадиться, выполнить задачу и на той же шхуне возвратиться назад[149].

Между прочим, отовсюду слышатся утверждения, будто бы Канарис передал предупреждение правительствам Скандинавских стран[150]. Эти заявления можно опровергнуть уже хотя бы тем, что адмирал до самого конца полагал, что Гитлер одумается проводить столь рискованные кампании. Гитлер, как известно, сам был зачинщиком этих акций и очень боялся их провала. Что же касается англичан, то они, бесспорно, еще по опыту той войны понимали все значение и всю опасность захвата немцами Норвегии. Да и размах приготовлений в германских портах не мог остаться не замеченным англичанами. Гитлер же боялся, что британский флот может своевременно сосредоточить крупные силы перед Скагерраком и у норвежского западного побережья.

Во время польской кампании немецкие и французские войска, а позже и британские соединения сидели на своих укрепленных линиях — на «Западном валу» и на «линии Мажино» — напротив друг друга. В этой удивительно странной войне дело ограничивалось незначительными стычками мелких боевых групп и иногда воздушными боями. Пока германский вермахт был на этом фронте не столь сильным, как в первые недели войны, исключительно важной задачей абвера становилось выявление того, намечается ли серьезная подготовка западных союзников к крупному наступлению на рейх и как скоро его можно ожидать. Только в этом случае можно было бы своевременно подготовить наши незначительные находившиеся в резерве соединения и достаточно быстро перевести сюда с востока те войска, без которых там возможно было бы обойтись.

Все время, раз за разом, приходилось заново проверять, насколько плотной является оборона «линии Мажино», какие новые английские соединения дополнительно прибыли на материк, где их используют, какова обстановка в Бельгии и — что самое главное — ведутся ли за вражеским фронтом, к западу от бельгийско-французской границы, какие-либо приготовления к крупному наступлению. Перед абвером ставилась масса разведывательных задач, и все они решались достаточно успешно. Германская тайная служба замечала любое изменение в расположении вражеских войск, каждое передвижение частей и сосредоточение соединений по ту сторону фронта, о чем немедленно информировались соответствующие штабы.

Во время этого неопределенного «стояния» сторон на германско-голландской границе произошел неприятный случай. Сотрудники СД, перейдя границу у Венло, заманили 9 ноября 1939 г. двух офицеров британской Сикрет Сервис Пейна Беста и Ричарда Стивенса на территорию Германии, где их и арестовало гестапо. При этом возникла перестрелка с голландскими таможенниками. Акцию эту организовал Шелленберг. К счастью, на месте оказался офицер отделения абвера из Штутгарта, который установил связь с обоими англичанами и с СД. Оба задержанных предположили, что разговаривали с представителями германской военной оппозиции. Этот случай вызвал серьезный шум за границей.

После многократных оттяжек, которые явно пошли на пользу и войскам и абверу, 10 мая 1940 г. на Западном фронте наконец началось наступление немецких войск. Его ход хорошо известен. Но следует добавить, что и здесь полностью оправдало себя своевременное введение в действие команд и групп абвера, как это было, например, в Люксембурге, где вперед были высланы команды для освобождения арестованных агентов и отыскания ключей от минных камер, на участках дороги Трир — Люксембург, а также в районах Аббевилля, Дюнкерка, Кале, Булони, Арраса, Лилля. В ходе этих дальних рейдов предполагался захват тайной переписки французских военных и гражданских инстанций и служб. Группы, действовавшие в районах Вердена и Метца, имели задачу найти и изъять любые письменные приказы, переданные войскам в последние дни перед наступлением, чтобы уяснить из них дальнейшие намерения командования противника, а также выявить агентов французских тайных служб, работавших до войны против рейха. В ходе этих разведывательных акций абвера было найдено огромное количество материалов, особенно в парижских военных и гражданских ведомствах. Даже поверхностное их изучение потребовало нескольких месяцев. В последующем для облегчения этой работы при каждой группе армий было создано свое, «фронтовое» отделение абвера. Оно имело ту же организацию, что и центральное управление, и так же состояло из групп-референтур абвер-I, абвер-II и абвер-III. В полевых армиях также сложились подразделения, которые называли соответственно А-пунктами или головными А-постами сбора донесений.