Некоторое время царило молчание. Мы шли неторопливо, Коба бросал вперед гайки, но потом перестал, доверившись моим способностям.

– Бестолковое это занятие, – сказал он. – Когда с тобой ходячий детектор аномалий. Все равно ни ты, Химик, ни гайки не гарантируют, что ты спасешься от аномалии, мы недавно это увидели собственными глазами. Они не распознают «психичку» или тот же «пузырь», который реагирует только на живых существ.

Я с ним не согласился:

– Восемьдесят процентов опасности во втором круге, девяносто пять в третьем. Когда приходит опыт, то некоторые аномалии учишься видеть невооруженным глазом.

Поселок начинался кладбищем автомобилей. Грузовики и микроавтобусы поржавели так, что с трудом определялся их цвет, колесами они вросли в землю. В кузове самосвала проросли сосны. Похоже, эти машины тут умерли задолго до появления Зоны.

Возле жестяного раскуроченного забора в беспорядке валялись рамы, ржавые двигатели, прицеп.

– Предлагаю оставить рюкзак прямо тут, в этом микроавтобусе, – Самкин похлопал машину, которая при жизни была то ли «опелем», то ли «рено», и с нее посыпалась ржавая труха.

Коба на всякий случай встал в караул. Когда я попытался засунуть рюкзак в салон, водительская дверца отвалилась, пришлось класть ее сверху, чтобы просто прикрыть рюкзак от дождя и любопытных глаз – мало ли кто тут пройдет за нами.

Путь в Дмитров оказался на удивление спокойным. Мы даже немного расслабились, на дороге попались четыре аномалии, мутанты еще не заняли новую локацию и не доставляли неудобств. Интересно, куда девалась вся та масса мутантов? Рассеялась по Зоне или остановилась в одном месте?

Если второе, то не повезло бедолагам, которые пойдут тем маршрутом.

В хуторе Семеновском мы едва не поплатились за легкомысленность. Все еще рассчитывая, что мутантов не будет, решили пойти не лесом, а по дороге сквозь селение. Благо, что Коба был готов и снял норушника, выпрыгнувшего из-за забора, иначе наш поредевший отряд лишился бы еще и Самкина.

Мы включились быстро, пристрелили еще трех мутантов, остальные оценили опасность и нападать не стали, зато бежали за нами, я слышал их гуканье за заборами, даже думал, что просто так они нас не отпустят, приготовился отражать нападение, но нет, не стали дальше преследовать.

– Скоро начнется топь, – напомнил я, когда мы вошли в сосновый бор. – Так что скорость снизится. Я рассчитываю добраться до Автополигона и там переночевать, а с утра начать поиски. В то, что нам очень повезет и мы найдем «пузырь» уже сегодня, верится слабо.

Вскоре стали попадаться участки, где по весне точно стояла вода, а сейчас из-за сырости мох покрывал землю зеленым ковром. Сосны росли только на возвышенностях, чем дальше шли на восток, тем больше попадалось почерневших деревьев и тем сильнее тянуло гнилью.

– Как тот «пузырь» хоть выглядит? – поинтересовался Коба.

– Как многие аномалии: вроде такого локального мутного испарения.

– Гайки на него не действуют, как я понял.

– Только живые существа. Он темнеет и схлопывается, заворачивается внутрь себя вместе с жертвой.

О том, что неподалеку водоем, известила жабье многоголосье, вскоре путь нам преградило скорее озеро, чем болото, с желтой стоячей водой. Завидев нас, с берега попрыгали лягушки. Значит, оно не отравлено и не радиоактивно.

Мы двинулись вдоль берега, срезали каждый по щупу. Переправились через заболоченный ручей, поднялись на пригорок, где рос самый обычный сосняк, выбрались на плато, прошли еще немного и очутились на грунтовке, посыпанной щебнем. На свежей такой грунтовке, словно по ней еще вчера ездили автомобили.

– Какой-то сюр, – Самкин сел на корточки и, озираясь по сторонам, протянул руку к масляному пятну, растер темное масло пальцами, понюхал. – Как настоящее. Что происходит? Может, мы провалились в такой «пузырь» и вернулись в прошлое? Или все это нам чудится?

Донесся рев мотора. Много лет назад сотни людей приезжали сюда, чтобы погонять по специально оборудованной трассе. Опытные водители повышали мастерство, учились маневрировать на трассах повышенной сложности, новички осваивали элементарное.

За лесом на востоке находился исследовательский центр, где изучали автомобили, разрабатывали новые сплавы, дизайны кабин, устраивали краш-тесты.

Рев мотора все нарастал. Минута, и из-за поворота вылетел автомобиль, разбрызгивая щебень колесами, мы едва успели спрыгнуть с дороги. Гоночный болид пронесся дальше, завизжал тормозами на повороте и… исчез.

Самкин спросил, глядя туда, где только что была машина:

– Интересно, если бы мы остались на дороге…

– В следующий раз проверь, – мрачно сказал Коба и зашагал по дороге, шурша гравием. – Нам ведь сюда, я правильно понял?

Мы зашагали следом не успел я порадоваться безопасному участку, как дорога взяла вниз и утонула в коричневой жиже болота, из которого торчала эстакада, а в пятидесяти метрах от поворота, на эстакаде…

Над эстакадой…

Магнитное поле, каким его изображали в учебниках физики, только объемное, пульсирующее, потоки частиц собираются в линии, закольцованные в овалы. Аномалия так огромна, что видна даже отсюда. Самкин тоже ее заметил, улыбнулся от уха до уха:

– То ли это, что я думаю? Неужели нам повезло?

– Да, ты все совершенно правильно понял, – кивнул я. – Это она, «тесла».

Коба встрепенулся, закрутил головой по сторонам, но вскоре и он обнаружил аномалию, щупом потрогал кочку в болоте и резюмировал:

– Если очень повезет, можно по таким бугоркам дойти до середины болота и разрядить аномалию артефактом. То, что получится, утонуть не должно – эстакада на возвышенности, под ней земля.

Словно противореча нам, на болоте надулся пузырь, который поплыл к берегу, отражая солнце с облаками, наползающими со всех сторон, темную полоску леса, трех сталкеров. Зацепившись за сухую травинку, пузырь лопнул, источая зловоние.

Я пометил аномалию на бумажной карте и в ПДА. Полдела сделано, осталось найти «пузырь». Очень удивлюсь, если он где-то неподалеку.

По местности, где возвышенности чередовались с болотами, мы вышли на площадь поселка, залепленную машинами. В двухстах метрах за зеленеющими деревьями угадывалось что-то типа больницы в окружении старых, еще советских высоток, а перед нами были распахнутые ворота с намертво застывшим шлагбаумом. К будке КПП крепилась вывеска: «Центр испытаний “Нами”».

От ворот на восток, в сторону Дмитрова, уходила четырехполоска, где с двух сторон плотно припарковались машины, им не было конца и края, словно тут располагался авторынок. Что самое удивительное, автомобили выглядели новыми, даже колеса за столько лет уцелели, садись и поезжай.

– Джига бы выбрал себе лялечку, – с сожалением отметил Коба.

Я сделал шаг к машинам и отступил, потому что они излучали враждебность.