Наши отношения с самого начала были непростыми, ведь он винил меня в том, что я вступила в брак с его братьями — в том, что он сделал по воле своей матери. Но во Дворце иллюзий, в благословенное, волшебное время наши отношения были мирными, и каждый из нас занимался тем, что любил. Арджуна был начальником города, отвечая за его безопасность. Он объезжал границы своего королевства, чтобы удостовериться в том, что ничто ему не угрожало. В перерывах между этими проверками он навещал других своих жен. Теперь, поскольку мы были погружены в однообразие наших дней, между нами снова возникло напряжение. Я должна была понять знаки, должна была смягчить свое поведение. Но меня сковали кольца моего собственного змея, и не менее слепого, чем Дхритараштра. Арджуна начал проводить больше времени один в лесу. Он говорил, что охотится, но все чаще и чаще он возвращался с пустыми руками, хмурым, расстроенным взглядом. И однажды утром он покинул нас.

Конечно, у него была на это причина: предстоящая война, для которой ему нужно было улучшить свои боевые навыки и освоить новые приемы. А как он мог это сделать, ограниченный рамками нашего грубого, косного существования?

— Время терзает меня, — говорил он Юдхиштхиру. — Я боюсь, что оно разрушит меня до того, как начнется война.

Он решил пойти в горы Химавана и попытаться своим раскаянием умилостивить Шиву. Он бы попросил у него Пашупат, божественную звезду, которая сделала бы его неуязвимым.

— Если я получу Пашупат, — сказал он, — Карна не жилец!

Когда я услышала это, кровь отлила от моего лица. Мои ноги подкосились, и я упала на землю. Я, та, которая нашла в себе силы даже в момент великого оскорбления на суде Дурьодхана. Мои мужья суетились вокруг меня. Юдхиштхира положил мою голову к себе на колени. Бхима брызгал мне на лицо воду. Близнецы обмахивали меня. Польщенный Арджуна взял меня за руки в знак привязанности, что было редко, хотя в этом году не он должен был быть моим мужем.

— Не беспокойся, — сказал он, — я иду туда, чтобы, когда настанет время, восстановить твою честь. Пожелай мне удачи.

Его слова, возможно, были не вполне искренни в том, что касалось его мотивов, но были достаточно правдивы.

Почему я колебалась?

Мои мужья думали, что я была слишком переполнена тревогой за Арджуну и поэтому не могла говорить. Они сочли это милым и женственным и уверяли меня в том, что ему не грозит опасность. В конце концов, Арджуна был величайшим воином в мире. И его отец Индра, конечно, будет присматривать за ним.

Почему мое сердце было таким слабым, таким неразумным? После всего, что произошло, почему я должна была переживать о том, что случится с человеком с усталыми глазами? Разве он не был моим врагом, смертельным противником Арджуны, который желал рисковать своей жизнью, чтобы отомстить за меня? Моя глупость злила меня, но я не могла справиться с этим. Чтобы заглушить голоса, и внутренние, и внешние, я сказала:

— Удачи тебе. Желаю тебе вернуться невредимым, исполнив желание своего сердца.

Но мой голос дрожал. Возможно, поэтому Арджуна столкнулся со столькими неприятностями в пути.

* * *

На горе Индракиле, где воздух кристально чист, Арджуна медитировал и молился Шиве. Но Шива не отвечал. Вместо этого на него напал дикий кабан, выбежавший из рощи. Арджуна поднял лук Гандива, но когда он стрелял, чужая стрела взлетела в воздух и убила кабана. Взбешенный этим вторжением, Арджуна обернулся и увидел человека, одетого в шкуры. Казалось, он не был напуган угрозами Арджуны. Когда Арджуна в своем гневе стал стрелять в него, все его стрелы — даже божественные астры — беспомощно падали у ног охотника, в то время как каждая стрела охотника попадала в цель.

— И вот я лежал там, истекая кровью, пока охотник издевался надо мной, — рассказывал Арджуна позже, и его голос передавал его возмущенное удивление. — Надо мной, над тем, в кого не попала ни одна стрела с тех пор, как я завершил обучение у Дроны! Я молил Шиву о помощи, но ничего не происходило. Я пал духом.

Совершенно подавленный, Арджуна сплел венок из диких цветов и положил его у глиняной фигурки бога, пытаясь умилостивить его. Но, когда он открыл глаза, венка не было.

— Я был уверен, что бог покинул меня, — сказал он. — Потом я увидел венок — на шее у охотника, который сиял золотым светом!

Поняв игру Шивы, он упал к его ногам. Бог обнял его и отдал ему смертоносный Пашупат с просьбой использовать его только в справедливой войне.

Но будет ли эта война все еще справедливой, если Арджуна выстрелит в Карну астрой? Или она уже давно превратилась в зло, а не праведную месть? К этому времени кровь Абхиманью уже пропитала землю в этой войне. Бхишма был вынужден выдать тайну своей смерти, и не мой храбрый брат, а ложь уничтожила Дрону.

Опьяненный триумфом и испытывающий головокружение от присутствия бога, Арджуна не подозревал ни об одном из этих событий.

— Да! — восклицал он, поднимая подбородок в свойственной ему манере, переполненный верой в себя.

Записал ли Читрагупта, хранитель божественных книг, его обещание, посмеиваясь над его тайной, с кривой улыбкой глядя на людское тщеславие? Не поэтому ли Арджуна снова упал на горе, когда мы отправились в наше последнее путешествие?

* * *

Вот продолжение истории Арджуны, рассказывающей о том, как появился Индра и другие боги, обещая дать ему больше астр, когда начнется война.

Они взяли его во дворец Индры, где он сидел подле бога-царя на троне, наслаждаясь небесной музыкой и танцами. (Мне было интересно, были ли там его предки, но я знала, что лучше не задавать ему этого вопроса.) Одна из небесных танцовщиц, Урваши, влюбилась в Арджуну и попросила утолить ее желание. Он отказался. (Он хотел удостовериться в том, что ему удалось привлечь мое внимание этой частью истории.) Она прокляла его, обрекая провести целый год своей жизни евнухом. К счастью, за Арджуну вступился отец. Он не мог отменить проклятие, но, по крайней мере, Арджуна мог выбрать год, когда бы это произошло.

Но Арджуна рассказал не все. (Не так ли происходит со всеми историями, даже с этой, которую рассказываю я?) Однако когда ты с кем-либо делишь подушку, его сны проникают в тебя. Итак, я узнала вот что.

В первую ночь его пребывания там Урваши пришла к нему, одетая лишь в накидку из облаков. Она вошла в его спальню и взяла его за руку.

— Я сгораю от любви к тебе, — сказала она. — Избавь меня от страданий.

Арджуна отвернулся от нее, закрывая уши.

— Ты возлюбленная Пуруравы, моего предка, — сказал он. — А значит, годишься мне в матери.

Урваши позабавили его глупые слова.

— Законы, которым подчиняются земные женщины, не властны над нами. Пока Пурурава был жив, я была ему верна. Но он уже много лет назад обратился в прах, и я свободна выбрать себе мужчину, который мне нравится. Пойдем, давай не будем тратить время понапрасну!