— Максим! — Катя, уже не банши, а ведьма, стояла на коленях возле мальчика.

Первой, конечно, бросилась мать, забыв о своих собственных травмах. Максим отстал на шаг. Ребенок дышал, его грудная клетка мерно вздымалась, значит, действительно удалось.

— Это… это мой сын? Он жив? — Женщина, не веря, опустилась рядом с мальчиком и трогала его лицо, волосы, руки.

— Да, это ваш сын, он живой. Сейчас придет в себя.

— Ты уверена? — не удержался от вопроса Аверин. — Я видел десятки, а то и сотню душ.

— Да, эта душа — та самая, — улыбнулась ведьма. — Чутье банши не обмануть.

В этот момент ребенок открыл глаза и огляделся.

— Мама? — первое слово, всегда первое слово каждого малыша.

Катя с Максимом поднялись и отошли, решив не портить своим присутствием такую трогательную сцену. Но женщина, прижимая к себе свое сокровище, подбежала к ним.

— Спасибо! — Она обливалась слезами, но старалась взять себя в руки. — Я не знаю, как мне вас отблагодарить. Вы даже не представляете, что сделали.

— Ничего, — вмешался командир ударного отряда, — сейчас поедут с нами и представят.

— Рада, что смогла помочь, — улыбнулась Катя. — Берегите друг друга.

— Я уверена, вас полностью оправдают! — крикнула женщина им вслед. — А настоящую убийцу обязательно найдут!

— Да ты просто звезда, — усмехнулся Макс, подавая Кате руку. — Набираешь популярность у народа.

— Интересно, чем нам грозит эта популярность? И какие последствия будет иметь моя помощь?

Катя вспоминала, как свободно чувствовала себя банши, как открывала проход для душ, как искала среди них нужную, как звала ее. Ведьме подобное и не снилось. И Екатерина поняла, что входит во вкус. Невероятно сложно удержаться, когда у тебя есть огромная сила. Сила, с помощью которой можно очень и очень многое.

— Надеюсь, отделаемся выговором мне, — вздохнул Макс. — Кстати, сколько сил забрали у тебя духи, что смогли прорваться через заслон инквизиторов?

— Я сама их подпитала, — призналась ведьма, чем заслужила удивленный взгляд Максима. — А потом просто сняла заслон, поставленный инквизиторами. Кого-то они успели поймать, а кого не успели — те ушли.

— Но зачем? Ты понимаешь, что призраки, да еще имеющие силу, могут создать кучу проблем?

— Сейчас понимаю. А тогда считала своим долгом им помочь. Прости меня. И спасибо, что не остановил.

— Ладно, у нас была благородная цель.

Максим представлял реакцию отца. Вот уж не думал Аверин-старший, что в первый же день владения банши его сын допустит прорыв духов. Нет, пожалуй, реакцию отца лучше даже не представлять, чтобы не расстраиваться раньше времени.

«Порш Кайен» подъехал к воротам здания на Лубянке, на крышу которого уже опустился вертолет. Макс с досадой вздохнул: командир ударников наверняка успеет в кабинет отца с докладом первым. А это значит, что им придется уже не объясняться, а оправдываться — это разные понятия. Хотя почему им? Инквизитор взглянул на напряженную ведьму. Ему придется. Она под его ответственностью, защитой и опекой. Его ведьма, его банши. Молодой человек собрался и вышел из машины. А затем подал руку Кате и не отпускал ее до самого кабинета.

— Можно? — поинтересовался Аверин-младший у уставшей за день секретарши.

— Нужно, — вздохнула Анна. — Вас уже ожидают.

Это было плохое начало, продолжение тоже оказалось не из лучших.

— Присаживайтесь, Максим, Екатерина. — Глава инквизиции указал на свободные стулья напротив его стола. На одном стуле, скрестив руки на широкой груди, уже сидел командир ударного отряда.

— Итак, капитан Савельев только что устно отчитался о провале операции по закрытию прорыва духов. Насколько я понял, и в прорыве, и в провале виноваты вы.

Аверин-старший в упор взглянул на напарников. Во взгляде его читались усталость и осуждение. У инквизиции сейчас и без прорывов проблем хватает, а тут еще напитанные силой призраки разлетелись по Москве.

— Ты ведь сам сказал после ритуала, что нам нужно налаживать взаимодействие и определять потолок способностей банши, — попытался оправдаться Аверин-младший перед Авериным-старшим.

— Безопасный потолок. Я говорил: безопасный. То, что вы устроили, никак не тянет на слово «безопасный», понимаешь? Сейчас основные силы инквизиторов брошены на поимку кровавой ведьмы и поддержание ловчей сети. Свободных рук нет, лишних сил — тем более. Вы натворили, вы и расхлебывайте.

— Мы в одиночку не переловим всех призраков, к тому же быстро. — Младший лейтенант понимал, на что их подписали, и это понимание не приносило ему радости. Выговор с занесением в личное дело казался намного желательнее поиска нескольких десятков привидений.

— Они не разлетятся далеко от места прорыва, обшарьте соседние районы. В местах скопления темной силы призраки и обоснуются. Заодно и сами места почистите.

Максим встал, Катя поднялась за ним. Поднялся и капитан Савельев.

— Считай, что вы легко отделались, — прокомментировал командир ударников решение главы инквизиции, когда они вышли из кабинета.

— Ничего себе — легко! — Максим понимал, что следующие двое суток они проведут без сна, если хотят уладить дело до того, как призраки еще больше напитаются силой и осмелеют.

— Очень легко, поверь. В следующий раз подумаешь перед тем, как что-то сделать.

— А вы бы прошли мимо умирающего ребенка? — не сдержалась ведьма.

— Я бы не позволил вырваться на свободу призракам, которые в перспективе способны принести намного больше вреда. И убить намного больше, чем одного ребенка.

Последнее было произнесено с нажимом. Да, изгнать из тела душу взрослого человека не способен ни один даже самый сильный дух. Тут, правда, на помощь могут прийти ведьмы. Есть множество подобных и однозначно запрещенных ритуалов. Но ведьмы сейчас будут сидеть тише воды ниже травы, инквизиция накрыла их таким колпаком, в самом прямом смысле слова, что надо быть только отчаянной самоубийцей, чтобы попробовать провернуть что-то настолько незаконное.

Но в маленького ребенка, особенно младенца, сильный призрак вполне в состоянии вселиться и вытеснить родную душу. У вернувшихся с того света духов вообще два инстинкта: первый — набрать как можно больше энергии, второй — найти подходящее тело, чтобы снова стать живым.

Женщина обхватила руками плечи, кляня себя последними словами. Ну о чем она тогда только думала, позволяя призракам уйти? Впрочем, понятно о чем. Она помогала своим, а своими для нее в тот момент являлись именно духи, а не живые люди. Интересно, сможет ли она хоть когда-нибудь не забываться, не терять разум, перевоплощаясь в банши? И никогда не забывать, на чьей она стороне.