– Ну, входи же, – позвал чернавку Дарко.

В дверях и впрямь появилась Руяна, но следом в светлицу скользнула и Воица. Увидев княжича рядом с Росьей, застыла, побелела, что снежная баба, а потом глаза её вспыхнули и обожгли злостью Росью, затем холодно прошлись по Дарко, когда тот взял кожух.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – голос Воицы прозвучал со скрежетом.

– А ты что здесь делаешь? – прошипел он, шагнул в её сторону, сжав локоть, подтолкнул к двери, выходя за порог вместе с ней, оставив девушек наедине.

И как только затворилась дверь, Воица только тут как будто опомнилась, вырвала руку из стальной хватки.

– Как ты можешь?! – воскликнула она, сдавливая голос. – Что, по-твоему, сделает Волот с ней, когда узнает?

От её слов всё внутри взорвалось вулканом и перевернулось верх дном. Он угрожающе шагнул к ней, сдавил горло Воицы.

– Ничего он не сделает. Если не откроешь рот, он и не узнает.

Воица отпрянула, будто от пощёчины. И Дарко всё никак не мог понять, из-за чего она так взъярилась.

– Значит, я не ошиблась, это твой оберег у неё на шее?

Тут-то всё встало на свои места. Дарко выдохнул, остро пожалев, что позвал наставницу Грады в детинец. Но теперь-то уже ничего не попишешь – дело сделано, и от своего он не отступит.

– Мой.

Серые глаза вдовицы сверкнули сталью, зазвенел в них блеск дикой ревности. Вот она вся, как на ладони, а он-то думал, что может положиться на неё. Видимо, ошибся. Впрочем, не ждал такой рьяной бури от неё.

– Дарко, я не понимаю, мало тебе Грады было? Снова всё повторяется.

– Что именно?

Воица тряхнула головой, верно понимая, что сболтнула лишнего. Топот на лестнице заставил обоих оцепенеть. Показалась белокурая голова Миряты, юнец явно был взволнован и запыхался.

– Княгиня ищет тебя, – обратился он к Дарко. – Волот, он… снова.

Воица смотрела в спину Дарко, пока тот не скрылся в тени лестничного пролёта. Некоторое время она стояла, не шевелясь, обдумывая всё то, что только что произошло. И самое гнусное – Дарко выставил её за дверь, да ещё разговаривал таким грубым, угрожающим тоном. Как он мог так с ней! Он всегда только на неё полагался, у неё находил и утешение, изливал душу, а в итоге – растоптал.

С шумом втянув в себя воздух, вдовица сжала кулаки и зло глянула в сторону закрытой двери.

«Что он в ней нашёл такого?! С какой стороны ни посмотри – щепка, глядеть не на что, больше похожа на дикого зверька, пропахшего лесом, – от накатывающей ярости в глазах начало темнеть, вспыхивал багровым туманом гнев. – Хоть как ни думай, а утёрла нос, соплячка! Мало одного княжича, так ещё второго в постель затащила! Строит из себя невинность. Вот дрянь, даже не постеснялась!»

Чем больше она об этом думала, тем сильнее оглушала ревность, постепенно приходило и осмысление того, что об неё просто вытерли ноги, и гадкое, омерзительное чувство обволокло горло, сдавливая точно так же, как недавно – пальцы Дарко.

«Как он мог!» – сокрушалась она, задыхаясь негодованием. Неожиданно слёзы проступили на глазах. Сглотнув обиду, Воица дёрнула подбородком. Предъявлять княжичу свои права она не могла, в конце концов, она никто для него та, с которой он спал, женщина, позволившая себя опустить, которую можно было ни во что не ставить.

Воица покинула лестничную площадку, выбежала из терема. Пройдя постройки, оказалась в другой стороне женского двора, где жили помощницы княгини. Очень скоро встала перед желанной дверью. Вдовица на миг окаменела и будто в пол вросла. Много времени прошло с той поры, как была здесь, да не думала, что вновь окажется у Белавы. Посмотрев по сторонам, больше не медля, подняла руку и тихо постучала. Ждала, вслушиваясь в тишину. Многие ещё оставались на берегу, другие нынче затаились по своим углам, не высовывая носа, судача о смерти князя. Воицу было взяло опасение что, может, уже и не живёт тут чернавка. А искать её не было времени, стоило поспешить, покуда все не вернулись. За дверью послышалась желанная возня. Женщина с облегчением выдохнула.

Брякнул по другую сторону засов. Дверь отворилась. Некоторое время чернавка рассматривала в щель гостью без всякого удивления, холодно и равнодушно, будто знала, кто к ней ныне заглянет. Ведь уж поди слух о том, что Воица вновь вернулась в княжеский двор, разнёсся среди челяди.

– Может, пустишь? – потеряв терпение, произнесла Воица.

Некоторое время Белава раздумывала, но затем сама переступила через порог к нежданной гостье. Только увидела Воица, как на лавке кто-то перевернулся. Насколько помнила вдовица, жила чернавка в светлице одна, опасались подселяться другие. А теперь, стало быть, нашла всё же себе мужика.

– Зачем пришла? – спросила Белава полушёпотом, закрывая за собой плотно дверь.

Воица ласково улыбнулась. За год Белава не изменилась. Такие же смоляные косы, немного растрепанные ото сна, карие, почти чёрные, с холодным блеском глаза на бледном лице. Её можно было бы назвать красавицей, если бы не уродливая борозда на правой щеке. Одета в исподнее, на плечи накинут плат зелёного, едва не болотного цвета, верно застиранный. Белава, всем известно, ворожила по молодости, пока кому-то не насолила. Так осерчали, что подловили беднягу, чудом жизни не лишили, правда, метку оставили навсегда. Было странным то, что княгиня до сих пор держит девку подле себя. Хотя той неведомо, чем промышляет её подопечная в стенах детинца. Хоть и не ворожит, но травки разные продаёт.

– Знаешь, зачем, – ответила Воица запоздало.

Та, казалось, побледнела ещё пуще, сжав в пальцах платок на груди. Погрузилась в задумчивость.

– Зря пришла, я не могу тебе ничем помочь. Нет у меня ничего, так что ступай.

Белава уже развернулась, спеша отделаться от гостьи, но Воица схватила её за локоть, вынуждая остаться. Воица вытянулась, расправив плечи, с высоты поглядела на чернавку. Впрочем, так и думала, что та начнёт упрямиться. В прошлый раз было тоже самое. Хоть в прошлом чернавка по первой не знала, для чего вдовице были нужны её порошки, но, когда Грады не стало, всё поняла сразу. Смолчала, никому не выдала. Хотя, что она скажет, сама же дала ей отраву, сама виновата.

– Не обманывай, всё городище тебя знает и ходит к тебе. Почему же мне отказываешь? Я вознагражу.

Чёрные глаза врезались в Воицу так, что та на миг потеряла дыхание – недаром Белава слыла ворожеей. Глаз её был не добрый. Но сейчас Воице это было безразлично. Чем быстрее избавится от девчонки, тем лучше. Пока княжич к ней совсем не прикипел.

– Она ещё дитё совсем, – ощетинилась было Белава.

– Я бы сказала тебе, какое она дитё. Ещё обряд венчания не прошла, как уже затащила в постель Дарко.

Тёмные брови Белавы выгнулись, посмотрела с недоверием.